Глава двадцать первая
Ульяна.
На следующий день мы всей нашей большой семьей отправились в загородный дом родителей Мирона. Мама сидела на переднем сидении и о чем-то размышляла. Тимоша с интересом поглядывал по сторонам, сидя на моих руках. А Мирон был задумчив и собран.
Я знала, что впереди будет очень тяжелый разговор. Знала, что мама Мирона простила своего мужа, хоть обида в душе все равно затаилась. Такое не прощается, но переступается. Тем более, как сказала Светлана Львовна: «Столько лет вместе жили, хорошего было много».
Мирон же со мной по поводу своего отца не разговаривал. Для него это была больная тема. Не знаю, какие мысли одолевают его, но складочка между бровей залегла еще от самого дома.
Дорога заняла не так много времени. Мирон ехал очень аккуратно, старался никого без надобности не обгонять. То и дело смотрел в зеркало дальнего вида на меня и Тимошу. Постоянно спрашивал, как мы себя чувствуем, не тошнит ли? Даже в такой сложный для него момент, он в первую очередь думал о нас с сыном. И от этого было так приятно, что я пообещала себе погасить скандал, если тот будет назревать.
Дом у родителей Мирона был добротный. Сразу видно, строился с любовью. Территория облагорожена. Здесь Тимошке в будущем будет интересно. Думаю, бабушка с дедкой даже песочницу поставят, лишь бы внук проводил у них как можно больше времени.
На пороге дома стоит Николай Дмитриевич и смотрит на то, как мы выгружаемся из машины. Родители мужа не спешат друг другу навстречу, а я чувствую затянувшуюся неловкость вокруг нас. Ситуация разрядил Тимофей, громко заявил о том, что хочет есть. Бабушка сразу спохватилась, стала приглашать в дом. Дед держал дверь, пропуская нас внутрь. Что ж, это будет нелегкий день, нелегкий разговор, но все должно быть хорошо. Хватит с нас плохого.
Мы с Тимошей метались между двух огней. Мирон разговаривал с отцом сухо, на его вопросы отвечал простыми предложениями, отводил взгляд. Да и вообще вел себя странно. Словно маленький обиженный мальчик сейчас сидел передо мной. И чтобы хоть как-то его растормошить, потребовала провести экскурсию по дому и саду. Как раз и поговорю с ним.
Стоило выйти, как напряжение отпустило мужчину.
- Мир, нужно что-то уже решить, так продолжаться не может. Мне на тебя смотреть больно.