И самодовольная усмешка. В том, кому она предназначалась, сомнения не оставалось.
Кир знал, что я смотрю. И не стал нагонять морок, позволяя любоваться на этот водный танец. Заставил почувствовать жар между ног, нехватку воздуха, жгучую ревность… И махнул рукой, приглашая присоединиться.
Обида, злость, растерянность и ярость смешались в дикий коктейль. Захотелось врубиться в воду, за волосы оттащить Ольгу от Кира, а ему выцарапать глаза. И еще оторвать кое-что, над чем так дрожат мужчины. И не просто оторвать, а с вывертом. Открутить, в общем.
Но вместо этого я повернулась и пошла обратно.
Слезы мешали смотреть. Рыдания стремились наружу, перехватывая горло. Но я сдерживалась. Видели глазки, что покупали… Черного кобеля не отмоешь добела.
Но Ольга! Ольга! Подруга…
Хотя… чему я удивляюсь? Она никогда не скрывала, что Ворон ей нравится. В отличие от меня. И почему Ольга должна сдерживаться?
Возвращаться домой не хотелось. Примчится Ольга, сияющая, счастливая… Какого будет делать вид, что ничего не происходит? Притворяться я умею, но не настолько же!
Очнулась от раздумий, только когда над самым ухом застрекотала какая-то птица.
Лес окружал городок дремучим царством. Сосны с голыми снизу стволами раскидывали колючие лапы, застилая солнце. Папоротник с пожухлой от жары верхушкой доходил мне до груди. Кое-где среди зелёных вай виднелась крапива: значит, там пролегала незаметная взгляду тропа.
И я шла по одной из них, потеряв направление.
Высоко в кронах гудел ветер, было похоже, что где-то недалеко пролегает автомобильная трасса. Но слушать обманные звуки было нельзя: здесь хозяйничал леший. Скольких он закружил, завертел, заставил плутать возле самой опушки. Вот и меня заморочил.
Хорошо, вместо кроссовок из-за жары обула шлепанцы! Перекинуть правый на левую ногу и обратно — дело пары секунд. Надо бы и одежду вывернуть, да раздеваться неохота. Может, и так получится выйти к людям…
Деревья шумели все сильнее — ветер усилился. Стволы сдавленно стонали, иногда роняя сучья. Тогда округу оглашал резкий, как выстрел, треск. Птицы смолкли, а небо стремительно затягивалось тучами, словно торопясь укрыться от чего-то ужасного.
По спине пробежал холодок. Возникло ощущение, что из чащи на меня кто-то пристально смотрит.