Только через несколько бесконечных секунд я поняла: это всего лишь Ворон.
Без рубашки, джинсы сползли на бедра и видно, что надеты на голое тело.
— Напугал!
— А нечего удирать! И лезть в логово к лешему. Забыла, что на тебя охота объявлена?
Схватил за руку и потащил.
Бежать в шлепанцах, да еще надетых не на тут ногу оказалось неудобно. Ворон не сразу понял причину, а когда увидел, согнулся от хохота пополам:
— Я считал, ты умнее! Думаешь, от здешнего хозяина поможет?
Обида всколыхнулась мутной волной и заставила воскреснуть ту, еще не до конца пережитую. Высвободила руку, не торопясь переобулась. Ворон молча наблюдал. А потом поинтересовался:
— И чего опять себе надумала?
— Надумала? Мне казалось, видела собственными глазами!
Первый миг Ворон смотрел непонимающе. А потом на лице отразилось удивление:
— Так ты… из-за этого?
Кивать не стала. Во-первых, чтобы сохранить остатки гордости. А во-вторых, чтобы не расплакаться прямо перед ним.
Эхо подхватило смех и унесло в чащу:
— Дурочка! Гелла, ты что, забыла кто я такой? Я инкуб, понимаешь? Инкуб!
При каждом слове он встряхивал меня за плечи, будто бы пытаясь привести в сознание. И, кажется, ему это удалось.
И да, действительно — дура.
Людям для того чтобы жить, нужно дышать. А демонам страсти — заниматься сексом. И их партнеры всегда получали удовольствие. Я не знала, эволюция это, или магия… но ноги даже сейчас дрожали от желания, а сердце плавилось от любви.
Ворон всего лишь питался. Пытался выжить.
Но почему обида не проходит? Ведь доводы железные: невиновен.
Ага, как же!
— Вот обязательно было с Ольгой? Ты бы еще бабу Дусю соблазнил.
Виноватый взгляд и опущенная голова:
— Извини, не подумал. Просто Ольга твоя уже готова была, не смог отказаться… Знаешь, когда с ума сходишь от слабости, нет желания охмурять кого-то специально. Если яблоко само в руки падает…
Но чем больше он оправдывался, тем хуже мне становилось.
Ольга! Знал же, как я отношусь к подруге! И все равно сделал то, чего не должен был делать.
И потом…
— Ты нарушил мой приказ.
Его руки безвольно повисли вдоль тела.
— Нарушил…
В голосе звучал надрыв, словно Кир говорил, превозмогая боль. И, кажется, так и было. Что он там болтал о Ловце? Кулон не позволит уйти? Или… Нет, не так. Оставить без защиты. Значит…
— Кир, ответь, только правду. Ты из-за ловца ослушался?
Молчаливый кивок.
— Что болит?
Рука взметнулась к груди и тут же снова упала.
— Пойдем.
Куда испарилась злость? Куда исчезла обида? Головой я понимала, что этот гад принесет еще немало боли… А сердцем не хотелось в это верить.