Ворон долго не отвечал. Но в итоге не смог промолчать — Ловец требовал подчинения:
— Она была одержимой.
«Была»? Прошедшее время резануло.
— Что ты с ней сделал? — хотела просто спросить, а получилось только зло шипеть, как рассерженная кошка.
— Почему сразу я? — Кир, кажется, даже обиделся. — Как будто в этом мире только я за душами охочусь. Поверь, желающих полакомиться ими тут немало!
По спине пробежал холодок. Еще не хватало встретить кого-то из родичей Ворона. На них ловец вряд ли подействует!
«Не буди лихо, пока оно тихо». Я сжалась на сиденье, но ощущение, что умная мысль пришла слишком поздно, не проходило.
Хорошее настроение так и не вернулось. К тому же позвонили из полиции, попросили снова дать показания. Я обещала приехать с утра, до съемок. И перебрала все варианты, чтобы эти самые съемки прогулять. Однако договор предусматривал за срыв графика такой штраф, что дешевле было смириться.
Плохое настроение лечилось работой. Всегда и безотказно. Но сегодня раздражало все: гостиничный номер, внезапно неудобный стол, стул и даже вкус чая! Хотелось домой, в любимую кухню… и ни в коем случае не заходить в «парадный» кабинет.
Но возвращаться туда означало лишиться рабочего настроения. На это я пойти не могла.
Окружающее потеряло всякий смысл. Выныривая время от времени из мира фантазий, букв и правил русского языка, я с удивлением оглядывалась и тут же забывала, где нахожусь. Часы в правом нижнем углу экрана напрасно меняли цифры: время протекало, не затрагивая сознания.
Пальцы дрожали, набирая последние строки. Напоминающее лихорадку волнение охватывало каждый раз, как я завершала очередную историю. Боязнь «слить» концовку смешивалась с желанием как можно скорее поставить точку. Я писала и стирала написанное, перефразировала и искала слова. А потом фразы стали сами рождаться в голове. Поток подхватил и понес, заставив забыть об окружающем.
Из рабочего угара вырвал рассвет. Сумерки за окном стали акварельно-прозрачными, почти невесомыми. Файл улетел на почту редактора. А я потянулась, ощущая приятную усталость в занемевших мышцах. Теперь можно было и поспать!
Но прежде заварила кофе. Любимый японский. Хотя и растворимый, он не оставлял во рту кисловатого привкуса и был «почти настоящим».
Неожиданно захотелось свежего воздуха, живого, пахнущего пылью, зеленью и немного выхлопными газами. Желание столь сильное, что я едва успела выключить кондиционер. Хлопнула створка окна и я вдохнула полной грудью.
Пахло тленом и розами.
Кондиционер быстро избавил комнату от лишних ароматов. Каждые пять минут я принюхивалась, но вонь не возвращалась. Похоже, доработалась до паранойи!