И была рада, когда Макс выскочила навстречу с огромным зонтиком.
— Вот, — он включил в салоне обогрев и протянул термос с чаем, — Сейчас будет тепло.
Свет фонарей расползался по асфальту бесформенными пятнами. Щетки старательно стирали с лобового стекла водный бисер, а шины проезжающих мимо машин мягко шуршали.
В салоне приятно пахло чем-то сладким, тепло окутывало тело, высушивая мокрую одежду, и Дашу разморило.
— Не время спать, — потряс ее за плечо Макс.
Машина с погашенными фарами притаилась на стоянке какого-то офиса. Темноту слегка разбавляли только светящиеся вывески на фасадах — даже кафе и рестораны уже не работали.
— Ближе нельзя — ведьма почует. Дойдешь? Держи, — руку оттянул фонарик. — Ждать не буду, ночь — время нечисти. Если меня заметят, тебе придется несладко.
Даша кивнула и вышла под дождь. Зонтик Макс не предложил, и прохладный воздух неприятно обнял за плечи, а едва начавшая сохнуть одежда снова промокла.
Чтобы не терять времени и согреться, Даша припустила к дороге, сбавив шаг, только когда выскочила на тротуар. И тут же попала в цепкие руки Петра:
— Куда собралась?
Даша задохнулась от неожиданности и едва удержалась на трясущихся ногах:
— Напугал!
— Куда собралась, спрашиваю? — Петя даже не скрывал недовольство. — Почему не позвонила?
— Вы что, следили?
За спиной брата жалась Аня. В белом целлофановом дождевике она походила на привидение.
— Потом поговорим. Где твой колдун?
— Сказал, ему нельзя даже приближаться к кафе. Ведьма заметит, и все, можно ставить крест на поисках.
— Ясно. Ладно, без него обойдемся.
«Рябиновая гроздь» издали выглядела сгустком тьмы. Аня поежилась:
— Мороз по коже. А ведь я его не вижу. Петь, а как мы в него войдем?
— Просто, — луч фонаря выхватил крыльцо и тяжелую дверь без замка, зато с массивными ручками. — Кажется, оно материализовалось.
Ребята застыли, осматриваясь. В световых бликах возникали то стены, то сверкали стекла. По восточным трубам, мелодично журча, текла вода. Она уже переполнила большую бочку и теперь размывала землю вокруг.
Над всем этим жутким, ломанным пауком возвышалось старое дерево.
— Жуть какая.
— Анька, заткнись! — прошипел Петя, — И без того не по себе.
— Вот что, — Даша выключила фонарь и повернулась к друзьям. — Я пойду одна. А вы ждите, мало ли.
— Еще чего, — возмутился Петр и первым шагнул на крыльцо. Доска прогнулась и едва слышно заскрипела.
Аня зажала рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Она была готова согласиться с Дашей и остаться, но на другой чаше весов лежало самоуважение. Бросить в беде подругу? Да лучше черту в пасть!