Я не слушала. Смотрела, как на небольшом столике появлялись блюда с пирогами, тарелки с кашей, горшки с ароматно пахнущим варевом… Такого я не видела!
— Скатерть-самобранка! — шепнула Майя и скользнула на лавку в самом конце стола, к остальным спецкурсникам.
— Я тоже думаю, что зря Антонину сюда взяли. Не готова оказалась, растерялась…
Вот от Кирилла я такого не ожидала! Сама знаю, что не справилась, но зачем лежачего-то бить? Тем более что в медицине разбираюсь пока что, как свинья в апельсинах.
— Но дело себе нашла быстро! — встряла заведующая. — Больно ее берегиня хвалила.
— Дело-то дело, да не того от нее ждали!
— А ну тихо! Салажатам права голоса не давали! — не желала отступать Баба Яга.
— О Даре ее хоть кто-то поинтересовался? Или так и будете из пустого в порожнее?
Когда в тишине все взгляды устремлены на тебя, а ты сидишь в одной махровой простыне, становится очень неуютно. Врачи, только что кидавшиеся в пекло, ждали ответа. А что я им скажу? Сама ничего не знаю! И о чем, вообще, речь?
— Дар Антонины — удача! — сообщил Павел Семнович.
И тут я не выдержала. Расхохоталась. Да так, что задыхаться начала.
Скажет тоже! Это у меня-то удача? У меня? Да точно я сейчас в дурке! А все вокруг
— галлюцинации. Правда, очень качественные.
Смех ободрал горло и превратился в слезы. Заведующая отставила очередное блюд, которое тащила на стол, и крепко меня обняла, позволив спрятать лицо.
— Довел девчонку, и рад? Как гадом ты был, Павел-свет-Семенович, так им и остался.
И, подняв меня из-за стола, увела в другую комнату:
— Здесь отдохни. Завтра разбужу, да в училище твое честь по чести снаряжу. А пока спи. С утра поговорим, и злыдень этот от извинений не отвертится.
Кого она так назвала — куратора или Кирилла, я не поняла. Но послушно улеглась и даже глаза закрыла. Только не шел сон. Кусок пирога, который успела проглотить, вызвал жажду. Но искать воду не решилась, помнила слова Майи о дверях, которые нельзя открывать.
И все-таки пить хотелось неимоверно. И я решилась. Можно ведь не заходить, а приоткрывать, заглядывать, и если за дверью ничего не окажется просто захлопнуть! Да и вряд ли в этом доме так много дверей.
Я ошиблась. Они здесь были повсюду. Одни вели в пустые комнаты, другие — в кладовки, за третьими скрывались спальни…
Но существовали и иные, на вид ничем не отличающиеся от обычных.
Пустота. Это первое, что я почувствовала, открыв низкую даже не дверь — дверцу. Не увидела, а именно почувствовала. И эта пустота тянула ко мне невесомые щупальца, затягивала, звала сделать шаг вперед…