Даша хмыкнула и снова откинулась на сено:
— Смешная ты, Тоня. Жаль даже что уходишь — с тобой легко. Хочешь, останемся подругами?
— Так, я же память потеряю!
— А я — нет. Так что познакомимся заново. Хочешь?
— Хочу.
— Ну и дуры! — над головами завис ковер-самолет. Кирилл попросил его опуститься ниже, чтобы можно было перебраться с телеги. — Между спецкурсниками быть дружбы! Мы — конкуренты. Только лучшие окажутся в Больнице Макоши. Остальные…
— Уговорил, — хихикнула Даша. — Не буду с тобой дружить. А вот с Тоней — буду. Она же уходит из академии.
— Правильно делает! Баба с возу… — пробормотал Кирилл и тут же ойкнул оттого, что Даша ткнула его кулаком в бок. — Прекрати! И береги руки, хирург недоделанный!
— Сам-то, — обиделась Даша, но до конца пути не сказал больше ни слова.
y крыльца нас встречала сама Баба Яга.
— Не передумала?
Я оглянулась на телегу, на безразличного Кирилла, на смущенную Дашу и замотала головой:
— Нет. Давайте свое зелье!
Баба Яга вздохнула:
— Ну, знать, так лучше будет. Как выпьешь, не пугайся — голова закружится, в сон начнет клонить. Заснуть — заснешь, а как проснешься, про Кромку и не вспомнишь. Ну, готова?
Я кивнула.
С крыльца спустился невысокий, смутно знакомый мужичок. В руках он бережно нес расписную посудину, напоминающую изогнувшего шею лебедя.
— Вот, держи. Залпом!
Вкус оказался неприятным, сладковатым и очень вяжущим. Я осушила чашу до дна и только тогда поняла, где видела мужичка: в прошлый раз он искал бабу Ягу, чтобы огневушек успокоила. Так вот, значит, ты какой — леший.
Голова закружилась. Я улыбнулась — все, как предупреждали. Появилась какая-то легкость, предметы потеряли резкость, их очертания поплыли, как будто на бумагу с акварелью плеснули воды.
Последнее, что запомнилось перед провалом в пустоту — испуганные лица и кричащая что-то Баба Яга.
Голова болела зверски. Тихий разговор людей впивался в черепную коробку сверлом соседской дрели. Хотелось послать всех к чертям и спрятаться от людских голосов и солнечного света, который резал глаза.
— Очнулась, — раздался рядом довольный вздох.
Половицы чуть скрипнули под уверенными шагами. И тот же голос позвал:
— Передайте князю, что гостья проснулась!
Что?
Какому князю?
И… почему я все помню? И тот пожар, и раненых, и рыкаря, а главное — как пила отвар забудь — травы. Не подействовало?
Одним рывком откинула одеяло и огляделась.
На самом деле в просторной комнате царил полумрак — окна оказались завешаны вышитыми занавесками, напоминающими рушники. Вдоль стен тянулись лавки и сундуки, а рядом с дверью застыл странный шкаф, больше похожий на буфет. Возле него суетились девушки.