— Но это же… — начал было отец.
— Под мою ответственность. У меня есть полномочия на единоличное принятие такого решения, — отрезала Май.
Отец открыл рот, собираясь что-то спросить, но под взглядом советника молча закрыл его. Как рыба. Я вообще изображал планктон. Что-то как-то многовато откровений для одного ужина.
— И не стоит злиться на сына, Марк. Он в данной ситуации всего лишь жертва нашей халатности и беспечности. И, боюсь, далеко не единственная и не самая серьезная.
— С чего вы взяли? Я сам принял решение! — не выдержал я.
— Эрик! — предостерегающе прикрикнул на меня отец.
— Ничего, — отмахнулась от него Май, — мальчика можно понять. Уверена, что каждый из тех приграничных выпускников, которые завтра пополнят ряды «Треугольника», считает точно так же.
— Приграничных? — не понял я.
— Не знал этого термина? Тех, кто находится в одном-двух баллах от следующего сектора. Самая проблемная и неустойчивая категория. Нам стоило давно выработать какие-нибудь механизмы контроля, — вздохнула Май, — теперь придется тушить уже вспыхнувший пожар.
— Советник, при всем уважении, мне кажется, вы немного преувеличиваете опасность инцидента, — возразил отец, — это всего лишь два десятка выпускников. Какую угрозу они могут представлять? Тем более работая в агрохолдинге?
— Эти два десятка выпускников, уважаемый директор Департамента правопорядка Скрам, злы, недовольны своей судьбой и организованны.
— Да-да, организованны, — подтвердила Май в ответ на удивленный взгляд отца. — Давайте предположим худшее — что Франческа не зря устроила это шоу, и, помимо прочего, ей было нужно, чтобы они все увидели и запомнили друг друга. Они уже организованная ячейка, хотя еще и не подозревают об этом. Как, например, ваш сын.
Отец нахмурился. Я, боюсь не очень успешно, старался не выдавать изумления.
— И, что еще хуже, с завтрашнего дня, уважаемый директор Департамента правопорядка, эти два десятка выпускников станут неотъемлемой частью крупнейшего стратегического объекта, насчитывающего, если мне не изменяет память, шестьдесят тысяч рабочих.
Брови отца сошлись еще плотнее.
Я с трудом удержал челюсть, пытавшуюся отвалиться.
— И, как я уже сказала, благодаря поднятой в прессе шумихе, мы не можем предпринять никаких кардинальных шагов. Если, конечно, хотим сохранить хотя бы видимость приличий. Так что, в свете всего вышесказанного, уважаемый директор Департамента правопорядка, мне отнюдь не кажется, что я преувеличиваю.
— У вас уже есть план действий? — мрачно спросил отец.
— Я его уже реализую, — ответила Май.