За меня отвечает тело, полностью отдающееся во власть мужчины, подчиняющиеся его требованиям. Притягиваю к себе ближе этого роскошного красивого мужчину, вцепляюсь в его плечи, скольжу по широкой мускулистой спине, а затем, осмелев, ниже, на бедра. Притягиваю его к себе, отвечая на его страсть так же пылко, отчаянно. Сильный толчок, даже вскрикиваю, Ян входит в меня глубоко и резко, так что вздрагиваю от болезненной растянутости. Несколько очень сильных толчков, от которых нахожусь почти на грани обморока. Эти переходы от нежности к безумной страсти пугают, но нельзя отрицать — и возбуждают не меньше. Тело дрожит от восторга, жаждет еще.
Еще боли? Еще наслаждения? С Яном эта грань стирается, и я уже сама не принадлежу себе. Его движения становятся медленными, тягучими, он растягивает меня и наполняет с осторожной чувственностью, а потом снова срываясь на бешеный ритм, и я кричу под ним, выгибаюсь, и кончаю как ополоумевшая самка.
Накрывает меня собой, вжимает в постель, двигаясь с остервенением, мои губы шепчут его имя, и в ответ он еще сильнее придавливает меня к постели, двигаясь резче, глубже… Сжимаю его член в себе, как будто навсегда там оставить хочу, и чувствую, как Ян начинает содрогаться, кончая в меня, рыча охрипшим голосом мое имя.
Ни предохранений, ни точек над «i», ни словечка о том, кто мы друг другу. Это больно… чертовски больно, я ведь знаю, что Морозов использует меня. Зажмуриваюсь, чтобы не заплакать. Анестезия страстью закончилась, осталась лишь опустошенность.
— Открой глаза, — слышу тихий, но неумолимый приказ. — Посмотри на меня.
Неохотно поднимаю веки, боюсь, что он разгадает мои чувства в момент полной беззащитности. Меня пугает то, что ощущаю сейчас, до трясучки, до чертиков. Сердце колотится у самого горла и трепещет… Никогда и ничего подобного ни с одним мужчиной не ощущала. Мне страшно подумать даже о слове «любовь», но именно оно сейчас в моей голове.
Настоящее безумие. Самоубийство. Я же не вывезу… Сдохну от боли. Я даже не знаю, свободен ли он. Скорее всего — нет.
Но даже если свободен, я последняя с кем Морозов будет строить отношения. Он лишь пользуется мной потому что считает порочной…
— И снова извини, — хрипло говорит Ян. — Опять я сорвался. Скажи, как могу вымолить прощение? Я не хочу… не хотел обижать тебя. — Скажи, чего тебе хочется. Что мне сделать?
— Надеюсь ты не о предпочтении в сексе? — отвечаю как можно равнодушнее. — Знаешь, кажется я скоро подамся в лесбиянки… У меня все тело ломит, кожа горит от твоей щетины…
Капризно кривлю губы — как всегда защитная реакция самовлюбленной принцессы действует безотказно.