_____
— Вот ваш обед, — снова захлопотала женщина.
Было видно, что она не прочь пообщаться, или, если говорить простым языком, выяснить кто я, откуда и разнести эту весть по городу.
Впрочем, она тоже мне была нужна.
Около получаса я слушала информацию, которая мне ни к чему.
— Я направляюсь в деревню недалеко отсюда, — начала я. — Там живет фермер, к сожалению, не знаю его имени.
— А что знаете? — снова оживилась хозяйка.
— Что он женат на женщине с востока.
Лицо собеседницы сияло предвкушением. Казалось, ее сейчас разорвет на части от желания поделиться самой горячей сплетней.
— Чиико Эйко приехала сюда уже перед самыми родами, — начала она историю с самого начала. — Ей некуда было пойти, и я выделила ей комнату. Конечно, взамен она должна была мне помогать. Вскоре нашла маленькую квартиру, ей она была по карману. Мы дружили с Чиико. Хорошая женщина была. Только… чужая. Наши-то ее не приняли, а когда родилась Мейфенг, то вообще как с ума сошли. Бедный ребенок, что она пережила! Только Джошуа с самого детства был к ней неравнодушен. Так и женился на ней, правда, после смерти родителей и без привязки к своему роду. Они тоже не принимали чужачку. Чиико вернулась на родину, а когда родился долгожданный ребенок, она снова вернулась.
— Долгожданный? — перебила я.
— Да. Джо и Мей долго не могли родить ребенка. Когда родилась малышка Нингонг, Чиико снова вернулась. Она воспитывала малышку, учила всему, что знала. Но из-за закона об эмигрантах, ей снова пришлось покинуть страну через время. Она вернулась, но умерла в тот же день. Можно сказать на глазах у внучки.
— Омони, иди на террасу, — мягко улыбнулась мама. — Мы с Нингонг уберем стол и придем пить чай.
— Мейфенг, мне очень нужно поговорить с Ниной, — взволнованно проговорила женщина. — Пока еще есть время.
— Мама, — снисходительно, — иди на террасу. Десять минут не сыграют роли. Потом будем спокойно пить чай и разговаривать хоть до полуночи.
Женщина улыбнулась, но в этом жесте не было теплоты. Была безысходность и печаль. Она тихо покинула кухню.
Нингонг слышала, как скрипнула кресло-качалка и полилась грустная мелодия из уст бабушки.
Девочка была взволнована, она быстро убрала стол, вымыла посуду и, отпросившись у мамы, выбежала к бабушке, которая уже пару минут как перестала петь.
— Бабушка Чиико, мама поставила чай и молоко. Что ты хотела мне сказать?
Женщина сидела в кресле прикрыв глаза, и никак не реагировала на внучку.
— Бабушка, ты спишь? Бабуль? — сердце малышки ныло от боли. Она уже знала, что такое смерть. На ферме трудно не знать об этом. Только верить она не хотела. По щекам катились крупные слезы, а маленькие ручки дрожали. — Бабушка, ты же только приехала. Ты хотела со мной поговорить. Бабушка. Бабулечка, открой глаза, молю тебя…