— На сайтаррцев можешь даже не смотреть. На их лагерь пришелся первый удар Ненависти, — сказал Левиани. — А у нас…
— Погоди. Первый удар — и что? Все мертвы? — перебила Кьяра. Она почему-то побаивалась услышать положительный ответ. Казалось бы, если уничтожить сайтаррцев чужими руками, это лишь облегчит дело, никто не будет стоять на дороге, никто не перехватит тех же Безумие и Время, когда инсданцы с помощью Люка их наконец найдут. Но массовое убийство… Магистр не ошибся, она действительно натравила Ненависть на лагерь. Становиться убийцей Кьярре не хотелось.
— Живы, — скривился Левиани. — Только без сил и, похоже, без магии. Понятия не имею, восстановится ли она у них.
Вот и отлично. Именно этого Кьярра и добивалась.
На полпути вниз по склону холма им встретился… скелет.
Перепачканный в сухой, как черная пыль, земле желтоватый скелет хромал куда-то вверх, не замечая, что за правой ногой волочится истлевшая тряпка. Брел он слепо, кренясь то в одну сторону, то в другую и не разбирая дороги. Левиани покосился на него и поморщился. Кьярра проводила странное явление глазами. На нее обрушилось запоздалое понимание.
— Это оно и есть? Отсутствие смерти?
— Именно, — буркнул помощник. — Любуйся.
«Если ты и сейчас будешь ворчать, что я все делаю не так, — подумала Кьярра, — я прибью тебя. И плевать, что в Радиксе отныне невозможно умереть».
Осознание случившегося наваливалось медленно, вызывая тошнотворное нытье под ложечкой и рождая сонм тяжелых мыслей. Невозможно умереть… Все, что когда-то было живо, восстанет и начнет бессмысленно шататься по улицам, если только окажется в состоянии двигаться. Как передвигается скелет, если у него нет мышц? Кьярра не представляла. Может, какая-нибудь память тела… Брел он, явно ничего не видя и не слыша, а значит, и не соображая за неимением мозга. Теоретически ходить он не мог тоже, но… Она оглянулась, но скелет уже куда-то подевался. Вместо него по склону тащились сразу три костяка животных — то ли лис, то ли собак. У одного не было задней лапы, у другого половина черепа рассыпалась в труху, но они упрямо и бесцельно продолжали путь.
— Эти мертвецы не агрессивны? — спросила Кьярра.
— Нет. Единственное утешение, — фыркнул Левиани, потирая блестящую лысину. — Бродят только. И успели же из могил выбраться!
— Не факт, что эти — из могил. Может, это те, которые в домах умерли. А остальные вылезут из могил в ближайшие дни, — Кьярра обхватила себя за плечи, стараясь унять дрожь. Она попыталась вообразить, как будет существовать такой мир. Если невозможно умереть, значит, и растения не будут засыхать, и съеденная добыча продолжит трепыхаться в желудках у хищников — так, что ли? И в итоге все сведется к тому, что жизненный цикл остановится. Все живое существует за счет праха того, что уже умерло. Если лишить его этого праха, оно погибнет… ах да, погибнуть же невозможно. Круг замкнулся. В своих догадках Кьярра зашла в тупик и потерянно потрясла головой.