— Отлично, продолжим! Следующий лист — «Змей». Кузьма Карпов, наш информатор из числа анархистов, бывший махновец. Согласно подложной биографии, после вхождения в состав России Свободного государства решил вернуться к подпольной работе и вот уже год как вербует анархистов всех мастей для подготовки вооружённого восстания. Завтра около восьми вечера подсядет к Вам за барной стойкой в кабаке «Княжескiй», это в Замоскворечье. Кабак известен как место сбора всяческого сброда криминального типа и политической шушеры, так что Ваше появление там будет весьма логично вписываться в легенду. Поболтаете с ним, продемонстрируете знание работ князя Кропоткина, после он удалится. Если повезёт, Вами заинтересуются, нет — будете ходить в кабак каждый вечер, вроде как ожидая Вашего нового знакомца. Сам «Змей» появится в этом месте снова через три дня в то же время, передадите через него информацию, как продвигается операция. Вопросы?
— Никак нет.
— Вот и хорошо. И последнее. Михаил Владимирович, Вы окунаетесь в преступный мир политического подполья. Будьте готовы ко всему. Никому не доверяйте, особенно всяческим ветеранам войны и дамам — любой из них выстрелит Вам в спину, не задумываясь. Не встревайте ни в какие драки, обходите стороной любые политические кружки, кроме анархистов. Будьте готовы, что за Вами будут следить, Вас будут проверять, могут даже напасть под видом налётчиков, дабы «прощупать». Повторюсь, будьте готовы ко всему.
Шлаевский задорно улыбнулся:
— Максим Алексеевич, я не подведу!
— Дай-то бог. Удачи!
«Стальной Макс» с жаром пожал руку младшему лейтенанту и на прощание его перекрестил. Михаил хмыкнул, но ничего не сказал. Заскочил по дороге в нумера домой, забрал «наган» и, добравшись до своего нового места жительства, начал вживаться в образ и учить польские слова. К полуночи его сморил сон.
***
С утра Михаил решил не бриться, дабы была какая-никакая щетина. Осмотрел свои принадлежности агента: надел запонки, пряжку и подвеску, под рубашку поместил поясную сумку с новыми документами и деньгами. Распинал по карманам пасатижи, пилу по металлу, фонарик и телескопическую дубинку. Остальное решил не брать.
Сел за стол, перебрал и проверил всё оружие. Спрятал «Вальтер» в портсигаре, положил «бульдога» и патроны к нему в карман пальто. Подумал немного, убрал «Браунинг» в кобуру и засунул всё это в глубину ящика стола. Свой так и не опробованный «наган» Шлаевский оставил в тумбочке возле кровати. Мало ли, вдруг пригодится.
Прошлявшись весь день по историческим местам Москвы, в половине восьмого вечера уставший контрразведчик сидел в кабаке «Княжескiй» за барной стойкой и потягивал на удивление мерзкое пиво. На соседних стульях перед помятого вида морфинистом разглагольствовал заросший ветеран, живописуя, как он воевал во Вторую Гражданскую, при этом с завидной регулярностью путая фронты и имена главкомов. Напротив этой парочки за столом трое подозрительных парней с наколками сидельцев на руках играли замусоленными картами в «дурака». Чуть поодаль толстый армянин негромко пересказывал последние новости криминального мира Москвы своему флегматичному компаньону, которого явно куда как больше интересовала наливка. В самом углу кабака притаился колоритный еврей в изрядно потёртой студенческой шинели без знаков отличия: он, постоянно подтягивая сопли, читал Ницше, лениво ковырял вилкой давно остывшую картошку с луком и время от времени окидывал взглядом помещение, ни на ком долго не задерживаясь.