— Сделай это, кицунэ. Только так я выживу в Токио, — сказал папа Кену.
— Уверены? — спросил кицунэ.
— Сделай это! — люди впереди замирали, прерывая сонные разговоры.
— Что ты делаешь?
Кен не слушал мой тревожный шепот. Он вытащил тонкий шприц с зеленой жидкостью из черного пакетика на замке.
Я охнула.
— Как ты пронес это мимо охраны? Даже не думай вводить это…
Кен вонзил шприц между шеей и плечом папы.
— Черт возьми!
Папа открыл глаза, прижал ладонь к моей щеке, погладил большим пальцем, убирая прядь волос. Папа касался меня. По своей воле. Я отпрянула от шока или падения высоты. Я чуть не пропустила его шепот на японском:
— Слушай Кавано-сама, а не Тоджо. Но не дай им обмануть тебя. Не трогай Черную Жемчужину.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Черная Жемчужина? Пап, о чем ты?
Веки папы с трепетом закрылись. Тревога рассеялась. Он расслабился. Успокоился. Конечно. Это прикосновение не дало мне фрагмент. Шприц Кена вырубил его.
Отлично. Моя жизнь стала жутким фильмом с загадочным предупреждением.
— Что было в том шприце?
— Это к лучшему.
— Ты продумал, как снять его с самолета в этом состоянии? — я не могла его трогать.
— Да.
Что? Это все, что мне объяснят? Мистер кицунэ злился, потому что я сомневалась в его ходе со шприцом.
Пассажиры проходили мимо нас, катили чемоданы на колесиках. Кваскви с вызовом переглянулся с Кеном, но вышел через дальний ряд, подмигнув мне. Как только сзади в самолете стало пусто, стюардесса прошла к нам.
— Готов сойти?
Кен тряхнул руками и размял костяшки левой ладони.
— Готов.
Стюардесса попятилась на пару шагов, потянулась к ящику перед туалетом, отмеченному красным крестом. Она вытащила раскладную тележку и толкнула ее по нашему ряду. Кен поднял папу и усадил на тележку.
— Вы не привяжете папу к этой тележке.
— От нее будут проблемы? — спросила стюардесса на японском, а Кен сказал на английском в тот миг:
— Доверься мне.
Мой папа. Люди должны уже слушать меня.
Я потянулась к стюардессе, пока она привязывала папу ремнем вокруг груди. Она вздрогнула, когда мои пальцы сжали ее запястье в форме, мой мизинец задел ее голую кожу.
— Эй, что ты…
Жар замерцал в моем теле от макушки до пальцев ног, поднялся от ног к животу. Я согнулась от судороги. Серые помехи появились перед глазами. Я задыхалась. Я выпрямилась с таким чувством, словно несколько часов провела в лодке среди бушующего моря, и теперь меня шатало.
Помехи отступили к краям, оставив запах старого сена татами и тусклый свет комнаты с закрытыми окнами. Я сидела в сэйза, одеяние было аккуратно сложено под моими коленями, комната была с красиво раскрашенными дверными панелями. Тигр с яркими зелеными глазами, пара изумрудных павлинов и длинный извилистый дракон, похожий на змею, с черной чешуей смотрели на меня со стен.