— Ты не свингер, Ребекка, — он сжал ее руки, удерживая на месте, и она почувствовала, что слабеет. — Но ты — сабмиссив.
От легкости, с которой он констатировал этот факт, на душе она почувствовала тяжелый камень.
Ослабив хватку, он провел по ее рукам вверх и вниз.
— Ты попробовала это прошлой ночью, и тебе понравилось. И теперь ты напугана.
— Конечно, напугана, — пробормотала она.
— Ты можешь сбежать, но это не изменит твою натуру. Не изменит твоих сексуальных желаний.
Это было не то, что она хотела услышать.
— Но раз ты здесь… и я здесь, может быть, ты хочешь использовать это время и продолжить изучение БДСМ?
От ощущения его рук на своей коже у нее заныло между ног. Между прочим, он контролировал ее тело, и этот разговор, и… абсолютно все происходящее.
Однако в этот раз, если не физически, то эмоционально, он позволил себе отступить, ожидая ее ответа, давая ей право выбора.
Если бы пожелала, она могла бы окунуться в этот странный мир. Нет, ей не стоит этого делать. Извращенный секс — это просто не ее, вот ни разу. Но затем она вспомнила злобные слова Эшли, и внутри нее все сжалось. Она действительно фригидна.
— Интересно.
Она в ужасе посмотрела на него. Последнюю мысль она произнесла вслух.
— Мэтт сказал это Эшли, — пробормотала она. Господи, как унизительно. Но, произнеся вслух слова Эшли, которые были продиктованы мнением Мэтта, она приняла решение. Ребекка приехала в «Серенити», чтобы получить ответы про свою сексуальность, и обнаружила, что ключ к этому — БДСМ. Подчинение, связывание… Все это возбуждало ее, и все же она не могла представить, что способна заняться этим с кем угодно. С любым Домом.
Она посмотрела на Логана, оценив его волевой подбородок, спокойный взгляд, твердую линию губ. Он выглядел как мужчина, который знает, кто он на самом деле, и у которого нет двойного дна. Она доверяла ему. По большей части. Он, может, и пугал ее временами, но он никогда не причинит ей вреда. С ним она будет в безопасности.
Что ж, хорошо. Если он хочет открыть дверь в неизведанное для нее, она должна принять его предложение. Ребекка глубоко вздохнула, чувствуя, будто прыгает со скалы.
— Я хочу продолжить.
Когда он сжал ноги, удерживая ее на месте, а затем принялся расстегивать ее рубашку, сердце пропустило удар.
— Ты помнишь какое у тебя стоп-слово? — спросил он.
— Красный, правильно?
— Очень хорошо, — его одобрение согрело ее, словно уютное одеяло, и она перестала дрожать так сильно. Рубашка распахнулась, и он тут же снял ее. За рубашкой последовал лифчик, и вот Ребекка уже стоит полуголая. В яркий солнечный день.