— Выходит, он попал сюда тысячу лет назад по нашему времени и начал подгонять наш мир под себя, — задумчиво сказал Вася. — Надо думать, тогда здесь все было иначе. Но он как-то нашел способ влиять на действительность. И не только материально. Эта энергия девственности… Видимо, мы уже рождались с теми знаниями, которые были у него. Или он запихивал их в наши головы, когда заставлял плясать под свою дудку.
— Ты только что сказал «заставлял плясать под свою дудку», — усмехнулась Аня. — Это тоже наша поговорка.
— Как ты вообще догадалась? Из-за фильма?
— Не только. Просто приключилась критическая масса. Переход количества в качество. Много-много мелких моментов, но до сих пор как-то не складывалось в одну картину. Удивляться я начала буквально с первого момента, как сюда попала. Нет, когда увидела двух теток в средневековом платье, которые говорили по-русски. Даже была дикая мысль, что это реконструкторши. Есть у нас любители поиграть в историю. Но потом сказала себе: ну мало ли, что мы вообще знаем о вселенной. Есть такая теория, что параллельно существуют миллионы миров, бесконечное количество. И если их так бесконечно много, почему бы не быть и такому вот хитровы… думанному.
Аня замолчала, хотя видела, что Вася ждет продолжения. В их единственной бутылке питьевой воды оставалось на донышке. Она допила, налила остывшей, но еще теплой из берестяного котелка, и отнесла к ручью — охладиться в запруде. Вернулась к кострищу и продолжила:
— Первый раз что-то такое у меня шевельнулось, когда я сидела в логове Сапиентиса и ждала, пока откроется замок. Родольф — ну, чиновник из гарема, его правнук — выставил таймер, чтобы меня никто не нашел, пока он не удерет за границу. Сапиентис уснул, а я пошла в кладовую поискать какой-нибудь еды. И нашла замороженный пироге мясом «гол… веп… ы».
— С каким мясом? — переспросил Вася.
— Я тоже не поняла. Выглядело оно довольно противно, а этикетка стерлась. Тогда не поняла. Но что-то такое шевельнулось в памяти. Знаешь, я, когда не могу что-то вспомнить, обычно делаю себе такую мысленную пометку: подумать об этом потом. Либо вспомнится само, либо все это будет уже неважным. Но потом у меня просто времени не было к этому вернуться. Нет, вру, один раз пыталась, но так и не вспомнила. И только сейчас поняла. Голый вепрь Ы. Вот чье там мясо было! То есть не его мясо, конечно. Это было название. Пирог с сублимированным мясом «Голый вепрь Ы». У нас часто бывает такая петрушка — котлеты «Три поросенка», куриные окорочка «Золотой петушок».
— Подожди-ка, — наморщил лоб Вася. — Это из книги какой-то. Вроде, фантастика, нет?