— Госпожа ключница, я сама буду все это делать, без вас? — страх напортачить сейчас был как никогда силен.
— Сама, — кивнула женщина, — но тебе будут помогать элементали, не переживай, — она потрепала меня по волосам и продолжила: — Итак, на чем я там остановилась?
Я была ошеломлена, как выражается моя наставница, хотя мне хотелось употребить словечко куда покрепче. Мне поручили обеспечить удобства всех гостей во время их пребывания в Академии! Знали бы знатные господа, что в моем понимании «удобства» — это закрытая кабинка нужника с дыркой посередине! Вот это я понимаю, удобства! А то, что им нужно, называется просто «зажрались», но, конечно же, этого госпоже Вирджинии я такое сказать не могла.
И вот теперь, с самого утра до позднего вечера, я металась между двумя этажами, где располагались гостевые комнаты. Никакой пыли, выстиранное до зубного скрежета белье, отмытые окна… Итак до самого вечера. Приветственный поклон учителям при встрече, иногда проректору, который, слава Единому, меня не замечал, и дальше бегом по ступенькам. Перекусы были благословенным отдыхом, когда мэтр кипел над вариантами своих блюд, подкармливая нас изысками с будущего стола. Мы с госпожой ключницей кивали, отклоняли, обсуждали, мэтр же, веселым самоваром с половником наперевес, кружил вокруг нас…
А потом были вечера учебы. Мне с трудом давалось стихоплетство. Да что там, с очень большим трудом, что госпожа наставница даже засомневалась в даре Чтеца! Ведь раньше читала я только свитки при сельском храме, и было их всего два. О плохом и хорошем. Как сейчас помню, садился на скамью старый прислужник, а рядом пристраивалась я. Он читал, а я повторяла. Вот и вся наука, а я ведь считалась грамотной в селе! Да нихухры я не знала! После каждого урока чтецов у меня раскалывалась голова, я была готова больше танцевать и рисовать картинки, но наставница вновь уперлась, сказав, что читать и говорить я должна хорошо. И даже сама напоминала мне про грелку, что подстегнуло меня к учениям лучше всяких! И я впивалась в учебники, старательно все зубря, иногда до сильнейших головных болей…
— Все, Аиша, на сегодня достаточно, — массируя виски, проговорила наставница устало. — Иди спать. Завтра к танцорам пойдем.
Попрощавшись, я вышла в пустой коридор — залы стихоплетов были огромными и пустыми, от стен отражался любой шорох, а коридоры наоборот были узкими и такими же длинными. Шла легко, пританцовывая, вспоминая движения госпожи наставницы, и мечтая о мягкой кровати. Но едва вышла на улицу, ступила на дорожку, как услышала тихое-тихое едва слышное завывание.