Вот только правда в том, что только Дейв был способен растопить ее холодное сердце. После его смерти она и вовсе разучилась любить…
Только пленять, заколдовывать… использовать.
Лорд Таррел сделал глоток и отставил бокал в сторону. Протянув руку, намотал на палец выбившуюся из прически графини глянцево-черную прядь. Обхватил ладонью лебединую шею, притягивая Шелану к себе. Мгновение — и она уже касалась его пахнущих вином губ своими губами.
— Только лишь за этим? — усмехнулся лорд Таррел, отстраняясь.
Шелана помедлила лишь мгновение.
— Нет. Не только. Хотя это было…
— Тогда зачем? — резко оборвал он.
«Помни, Шелана, что Тревор Таррел — твое зеркальное отражение. Играть с ним опасно». Она вздохнула и, глядя ему в глаза, сказала:
— Я знаю, кто ты. Ты знаешь, кто я.
Ни один мускул не дрогнул на лице лорда Таррела. Шелана продолжила, чувствуя себя так, будто ступает по тонкому льду:
— Ты знаешь, что мой муж, Дейв Вескерли, был одним из Венетри.
— Знаю.
— А я знаю, что отныне в тарлеонской резиденции Венетри главенствуешь ты. И я хочу стать частью Венетри.
Тревор Таррел едва заметно усмехнулся.
— Ас чего ты взяла, что это мне интересно?
Вопреки его словам, Шелана видела во взгляде лорда искорку любопытства, вот только в его голосе по-прежнему звучало равнодушие.
— Ты красивая женщина, но этого недостаточно, чтобы стать одной из нас. Твой муж… был великим магом, одним из лучших, кого я когда-то знал.
— А я — его лучшей ученицей, — парировала Шелана. — Да, я переняла не все его умения, но я быстро и охотно учусь. И я хочу — и всегда хотела — того же, что и вы, Венетри.
— Значит, граф Вескерли обучил тебя некромантии? Это похвально, но Венетри всегда мало интересовала некромантия из-за особенности Бездны забирать тела убитых ею.
— Знаю, — спокойно отозвалась Шелана.
— У тебя остались от твоего мужа какие-нибудь артефакты, записи — что-то, что может представлять для нас интерес? Что ты можешь нам дать, чтобы мы захотели принять тебя?
Шелана закусила губу. Разговор повернулся не так, как она того ожидала. Дейв Вескерли был экспериментатором, которого побаивалась даже элита Венетри, фанатиком, одержимый исследованиями, готовым идти на любые жертвы ради новых открытий. Но, увы, все его исследования касались в основном именно некромантии, попыткам довести до совершенства умение управлять жизнью и смертью.
Выбора не было — пришлось не только открыть все свои карты, но и бросить на стол туз в рукаве.
— Человеческая жизнь мало что значила для него, — глухо сказала Шелана. — Любая, кроме моей. Я была для него опорой, его светом… но погибла на его глазах.