— Выходит, иногда бывает мало одной красоты, — вырвалось у Клэрити.
Невинная фраза, но притягательное лицо леди Багир исказилось в гневной гримасе.
— Ты хоть понимаешь, что я могу тебя просто уничтожить — и все просто-напросто забудут о тебе в тот же миг? Ты — кукла, леди Смерть тебе предложить просто нечего.
— Так почему же вы тогда этого не сделаете? — ровным голосом сказала Клэрити. Она не хотела идти на открытую конфронтацию, но и молчать больше не могла. Хватит ей того, что она была бесправной куклой. Она не могла быть самой собой рядом с леди Вуарей, но ради леди Багир на такие жертвы идти не собиралась.
Впрочем, Клэрити знала ответ на поставленный вопрос: лорд Эйерхард не сводил с них взгляда. Он не вмешивался, за что Клэрити была ему благодарна — не хватало еще, чтобы Натан выполнял роль ее телохранителя, будто бы она сама была совершенно неспособна за себя постоять. Но он приглядывал за ней. Ведь до забвения есть как минимум несколько мгновений, в течении которых Натан может перейти к решительным мерам. А то, что он это сделает, Клэрити даже не сомневалась, и неизвестно, к чему их схватка приведет. И пускай смерть Багир не грозила — у нее наверняка есть возможность откупиться от Леди Смерть, она не рисковала на глазах у лорда Эйерхарда наброситься на Клэрити.
Но Багир, желанная гостья Дворца Тысячи Огней, вполне могла запастись терпением и дождаться того момента, когда рядом с соперницей не останется никого, кто бы мог ее защитить…
— Мне не нужен лорд Дайр, — спокойно сказала Клэрити. Не выдержав, усмехнулась. — Можете его забирать.
Намек был очевиден — хотел бы лорд Дайр броситься в объятия черноволосой красотки со стервозным характером, уже давно бы это сделал. И то, что воссоединяться он с ней не спешил, говорило о многом.
Леди Багир побледнела от ярости. Пальцы ее впились в руку Клэрити.
— Опасайся оставаться одной, милая, — прошипела она, подтверждая недавние мысли.
Развернулась и ушла, звонко цокая каблуками по мраморному полу. Встретившись взглядом со взглядом лорда Эйерхарда, Клэрити благодарно кивнула. Но уже спустя несколько минут эмоции поблекли. Ей не было дела до великосветских драм.
Она пришла в Преисподнюю за дочерью. Все остальное — тлен.