Пришло время прибегнуть к тому, что с изобретением неким чудаком револьвера, он стал прибегать чрезвычайно редко. Пуля подводила его куда реже, чем магия, а потому выбор охотника был вполне предсказуем. Но только магия поможет ему отыскать чужачку.
Присев на корточки, Натан макнул палец в кровь на стебле травы. Уже подсохшая, от его прикосновения, сдобренного искоркой магии, она словно растаяла. Пришло время для настоящих чар. Натан вырыл яму, скатал из чуть влажной земли один шар, следом второй, поменьше. Перемешал землю с кровью, собранной с травы — она просто каплями поднималась вверх и прилипала к его ладоням, словно ранили именно его и теперь он повторял прошлые события в обратном порядке.
Из земли же слепил подобие то ли лап, то ли ног с руками. Глазами послужили обсидианы — чтобы твари тьмы не уничтожили раньше времени существо, которое должно было привести его к чужачке. Вместо задуманного им зверька вышел невероятный уродец — Натан никогда не отличался особой изобретательностью и любовью к искусству.
Но главное, чтобы существо из земли и крови выполнило ту функцию, ради которого было создано. И именно это Натан и хотел сейчас проверить.
Он забрался на лошадь и приказал земляному уродцу вести его вперед — к той, с кем он был связан наикрепчайшими узами крови. И тот бросился вперед, неуклюже семеня на четырех ногах и разрезая обсидиановыми лучами тьму.
Баргесты сторонились их обоих — слишком много света окружало их. И когда впереди замаячили огни, Натан с удивлением понял, что земляной уродец ведет его прямиком во Дворец Тысячи Огней. Пришлось сделать его видимым только для него одного — применение магии в стенах дворца Архонт и его дочь не одобряли.
Правда оказалась ошеломляющей. Земляной уродец, ставший призрачным отражением себя самого, подвел его к самому краю сцены, где одна из куколок леди Вуарей развлекала толпу. У ее соблазнительных ножек, лишь отчасти прикрытых платьем, уродец растекся призрачной лужицей и исчез. Натан во все глаза смотрел на ту, что своим появлением так взбудоражила Смертей.
Его Куколка. Его танцовщица. Она — чужачка.
Клэрити улучила момент, когда ее оставили в полном одиночестве. Ларель находилась в своей спальне, а леди Вуарей отправилась за стены дворца куда-то по своим делам. Лучшего момента нельзя было и представить…
Она подошла к комнате леди Вуарей и, воровато озираясь по сторонам, подергала золоченую ручку. Заперто. С досадой вздохнула. Ей бы только взглянуть на спальню дочери Архонта одним глазком — когда той не будет рядом. Но… не в этот раз.