К обеду поток раненых иссяк, да и я уже валился с ног. Собрался пойти в шатер и передохнуть, как появился Иван Михайлович, который пригнал свою часть пленных, которые пытались вырваться из окружения и наткнулись на его войско. Выпив с ним кувшин хорошего вина с ароматом «Изабеллы» и закусив бараниной, оставшейся от татар, я часа на два провалился в сон.
Утром колонна пленных под охраной всадников была отправлена в Астрахань, где впоследствии была продана ногайскому князю Исмаилу за малую деньгу — по одному рублю за пленного воина, и два рубля за молодую девушку или женщину, хотя раб стоил в среднем три рубля, а рабыня — пять и более. Но сразу, такое количество, не взял бы никто. Ну, а нам они связывали руки, да и кормить такую толпу надо, отрывать людей для охраны, а тут союзник Ивана Грозного, который сдерживает Сибирского хана Кулук-Султана, делая набеги на его земли, угоняя его табуны и отары, сжигая все на своем пути, уводя в плен женщин и мужчин. Князь Исмаил, заплатив золотом, отдал распоряжение своим бекам, чтобы они контролировали его имущество в караване и отвели его на свою территорию. Я же отправился осматривать освобожденных рабов, число которых было тысячи и тысячи. Отобрав из них мастеров и узких специалистов, а именно: каменщиков, кузнецов, металлургов, ювелиров, гончаров, кожевников и других, а также несколько лекарей, стеклодувов и алхимика я отправил их на ладьи, остальным, кто хочет осесть на земле и работать, предложил двигаться в Рязань, спросить князя Андрея Федорова. На первое время придется потесниться в бараках, а после тем, кто хорошо работает, будет построена изба, выдан конь и корова, да и орудия для обработки земли выделю. Все, кому некуда было идти, так как татары сожгли деревню и убили всех родных, согласились идти в мое поместье.
Я приказал своему сотнику Василию собрать со всей округи телеги и лошадей для доставки освобожденных русских в Рязань, а также накормить и обустроить их, подготовить запасы продовольствия и корма для лошадей и завтра с утра выступить. Сотня идет в охранение каравана бывших рабов, кто может из них держать оружие — вооружить, благо оружия было много.
Оставив в Астрахани сильный гарнизон во главе с князем Пронским, мы на своих ладьях, тяжело груженых добычей, направились вверх по Волге. Моторы работали ровно, и только приходилось вовремя их до заправлять бензином, что и делали кормчие под моим руководством. Остальные, пока бегали в кусты оправиться, или кипятили чай, так как пить сырую воду из реки я категорически запретил под страхом телесных наказаний (двадцать ударов плетью — это не шутка!), которые я устроил в тот же день одному из воинов, которого заметил, как он зачерпнул шлемом из реки воду и пил ее, вылив остатки на разгоряченную голову. Прямо на ладье в центре образовали круг, где двое крепких воинов, заголив провинившемуся рубаху, всыпали отмеренное количество ударов, несмотря на его протестующие крики. Отвязав его от мачты, они положили его на сложенную парусину и смазали кровоточащие рубцы бальзамом от ран. Прикрыв тело чистой тряпицей, перевязали его, и не глядя на мрачных воинов, отправились на свое место. Тут я заговорил: