Я пересчитал боеприпасы: осталось полторы обоймы к автомату, последняя граната, пистолет с полной обоймой и штык-нож. Поэтому я стал скупо отвечать на их огонь… Лишь при их перебежках, или отгоняя, когда они приближались близко. Медленно, медленно они отжимают меня к вершине, вот и уже сзади просветы, через которые виднеется вершина.
Слева высунулся с автоматом один из бандитов, очередь…. Пули взрыли перед ним землю, он мгновенно скрылся за камень. Я перескочил за другое дерево, пули просвистели рядом с лицом, это с другой стороны обходят меня. Пригнувшись, даю очередь, очень короткую — кончился магазин. Присев за деревом, быстро вставляю последний рожок, руки дрожат — нервы… Тороплюсь, пули щелкают, не давая высунуться. Откатываюсь за камень, который порос мхом и прикрывает меня с двух сторон. Очередь запоздало ударила, но я уже там — успел! Под прикрытием камня отползаю назад, за другой валун. Вовремя! Вижу, как в воздухе мелькнул круглый предмет и упал между моими камнями. Граната! Я инстинктивно прижался к земле, ахнул взрыв, противно запахло взрывчаткой. В просвете деревьев с тыла совсем близко мелькнул силуэт; не целясь, дал очередь. Бандит, как будто сзади ударили по ногам, резко упал. Стрельба на миг затихла, я приготовил пистолет, разогнул усики у гранаты и тихонько стал отползать в сторону убитого только что боевика. Е-мое! Это что же? Мой новоиспеченный труп поднимается, ожил что-ли?
Бандит стоял на коленках, вытирая со лба кровь, куда его ударила по касательной пуля. Заметив меня, он потянулся за выпавшим автоматом. Стреляю из пистолета навскидку, не целясь. Пули сминают куртку на груди, и он падает навзничь. В ответ на мои выстрелы два автомата снова взяли меня в клещи, я, как заяц, петляя, метнулся за деревья ближе к вершине, изредка огрызаясь короткими очередями. Краем глаза заметил, что мой труп снова ожил, — о, черт! Как я мог забыть, что они тоже все в бронежилетах! Зажимая левой рукой рану на голове, он сидя стрелял по мне длинными очередями. Одна из его пуль обожгла мне щеку, кровь горячей струйкой потекла за шиворот. Озверев, я метнул в него последнюю гранату, больше он не вставал.
Стоя за большим валуном, я отсоединил рожок и пересчитал оставшиеся патроны. Восемь в автомате и четыре в пистолете. Не густо…Справа зашуршали камни: пригнувшись, перебегает краснолицый; даю очередь последними патронами. Пули засвистели вокруг него, выбили автомат, и он, зажимая плечо рукой, петляя, метнулся за деревья. Бросив ненужный теперь автомат, я под прикрытием камня стал, пригибаясь, пробираться в сторону от своего укрытия — где ползком, где на четвереньках я отдалялся от него дальше и дальше. Возле бывшего моего камня грохнуло два взрыва, боевики, видно, не заметили, что я покинул это место…Но тут-то и стал пакостить мне вертолет, который во время боя продолжал кружиться над нами. Заметив, что они меня потеряли, он завис надо мной: сверху я был перед ним как на ладони! Пули снова засвистели надо мной, видно, летчик по рации передал, где я нахожусь. Вертолет снова начал кружить над вершиной, не теряя меня из вида. О, как я сейчас мечтал о гранатомете, чтобы сбить эту ненавистную машину!.. Как бы прочитав мои мысли, вертолет с ревом пронесся надо мной, и в шагах десяти от меня запрыгала граната.