Где-то за полночь в голове у меня раздался громкий голос «Хранителя»: «Просыпайся! Готовься к бою!». Я тут же подскочил на телеге, дозорных нигде не было видно, то ли спят, то ли их уже нет! Сунул под полог руку и нащупал автомат, передернул затвор и спустился под телегу, тревожно оглядываясь вокруг. Проснулся Ермолай, хотел что-то спросить, но тут из леса поперла темная масса людей. Автомат сухо начал работать, выкашивая вырвавшихся вперед нападающих. Воспользовавшись заминкой, я запрыгнул обратно в телегу, чтобы достать запасные рожки, но нащупал гранаты и метнул одну за другой в темную массу надвигающихся людей. Взрывы разметали тела разбойников, а я перезарядил в это время автомат. Вокруг уже проснулись дружинники и ездовые, но тут из леса начали лететь стрелы. Прицелившись, я стал очередями прочесывать опушку, откуда до этого выбежала толпа. Крики раненых убедили, что я не ошибся, да и стрелы перестали со стуком втыкаться вокруг. Когда все утихло, дружинники зажгли факелы и пошли смотреть, кто на нас нападал, заодно собирая трофеи и добивая раненых татей. По «Правде» их надо было вешать, да только хлопотно все это, а завтра в Москве нам надо быть. Насчитали семнадцать трупов, один из которых, здоровый малый, был лучше всех одет и вооружен, по-видимому, главарь. Убит он был ближе всего к телегам, значит, шел в первых рядах, увлекая всех за собой, ну и первый же получил пулю. Ко мне подошел воевода:
— Андрей Иванович, Вы опять меня удивили! Что это за скорострел такой у Вас, что Вы положили всех татей раньше, чем они подошли для сечи?
Я, поставив автомат на предохранитель, подал воеводе. Тот с интересом повертел его и не поняв принципа, спросил, как заряжать, как стрелять. Отсоединив магазин, я передернул затвор и показал выпавший патрон из ствола воеводе:
— Вот, здесь и порох, и пуля в одном заряде, называется патрон. Чтобы в бою не передергивать постоянно, их заряжают в магазин. В него входит 32 патрона.
Я зарядил этот патрон в магазин, вставил последний в автомат и, передернув затвор, сделал короткую очередь в воздух, вокруг наши ходят, могу попасть в темноте. Воевода от неожиданности отпрянул, но потом осторожно взял и, подняв автомат также вверх, дал очередь. Лицо его озарила сияющая улыбка:
— Андрей, голубчик, да мы с такими скорострелами всех врагов уничтожим! Обязательно государю батюшке показать надо!
— А вот тут надо поосторожнее! Дабы не прознали соглядатаи вражеские, и своим накажи, что бы ни одним словом не обмолвились!
Дружинники стояли на расстоянии, боясь подходить к нам, хотя многие уже знали «огневой» бой, но сами стрелять не пробовали.