За столом сидели только англичане, если не считать представителя какой-то фирмы, приехавшего в Дьепп недели на две.
Старый Митчел с дочерью расположились по одну сторону стола, инспектор Молиссон — по другую.
Обед проходил в тишине, и г-жа Дюпре знала, что до конца его все будут молчать. Так всегда, когда в зале не накрывают по крайней мере пять столов. Сразу воцаряется всеобщая неловкость, и посторонний, случайно завернувший поесть, невольно останавливается на пороге и тут же уходит. Поскольку зал был пуст, Жермен подавал кушанья очень быстро и накидывался на пустые тарелки, словно на добычу.
Когда он стал разносить сыр, хлопнула входная дверь.
Послышались неуверенные шаги, и появилась молодая женщина. Она застенчиво огляделась по сторонам.
— Хотите снять номер? — громко спросила хозяйка со своего места.
Женщина ответила по-английски, и г-жа Дюпре позвала Жермена, который немного знал этот язык.
Молиссон из столовой увидел женщину и поднялся, чтобы узнать причину ее взволнованности.
— Это жена Брауна, — прошептал он, перед тем как направиться в холл. — Хотел бы я знать, что ей здесь нужно.
— Я знаю. — Эва Митчел тоже встала, положила салфетку на стол и чуточку вызывающе улыбнулась инспектору, — Это я вызвала ее телеграммой.
Она не теряла ни минуты, нисколько не колебалась, как будто все предусмотрела заранее. Еще с порога холла спросила по-английски:
— Миссис Браун, если не ошибаюсь? Будьте любезны пройти со мной в салон. Я — мисс Митчел.
М-с Браун было под тридцать, когда-то, лет десять назад, она была, видно, очень красива какой-то хрупкой красотой, которая еще не исчезла, но несколько потускнела. Перед тем как выйти за Брауна, она была одной из герлз в третьеразрядной труппе. Незаметная и покорная тогда, как и теперь, она со все той же улыбкой как бы просила прощения за то, что вообще существует на свете.
Эва Митчел присела на ручку кресла и закурила сигарету.
— Нет ли у вас известий от мужа?
— Нет. Он, вероятно, в Роттердаме. Когда пришла ваша телеграмма, я подумала, что с ним произошел несчастный случай.
— Чем, по-вашему, занимается мистер Браун?
— Он коммивояжер одной французской фирмы по производству театрального грима и париков.
— Если он так сказал вам, значит, солгал. Муж ваш грабитель, а господин, сидящий рядом с моим отцом, — инспектор Скотленд-Ярда, которому поручено его арестовать.
Она сказала это так просто, что м-с Браун окаменела, широко раскрыв глаза и даже не пытаясь протестовать.
— Мой отец, которого вы видите, директор «Палладиума» Хэролд Митчел.
Маленькая м-с Браун слегка поклонилась, скорее ослепленная этим именем, чем напуганная обвинениями девушки.