Я только ухмыльнулся своей новой жуткой улыбкой им вслед, с трудом подавляя желание зарычать или завыть в голос для пущего веселья. Зато, когда я вернулся к своему сопровождающему, тот неожиданно решил меня утешить:
- Не журись, парень, чтоб эти клуши понимали в мужиках? Подумаешь физиономия горелая, главное, что руки-ноги на месте. Скоро и таких не будет, с этой проклятой войной…
Я только плечами пожал – меня женский вопрос вообще не волновал.
- Все, иди, за тобой приехали. – толкнул меня рукой сострадательный цербер.
- Немышев Глеб Андреевич? – требовательно спросил меня высокий мужчина в черном цивильном костюме, - Что-то вы на свою фотокарточку не похожи!
- Я просто побрился, - осклабился я в ответ так, что встречающий вздрогнул и даже отступил на шаг назад. Я со злым весельем подумал, что, оказывается, моя новая внешность тоже может быть к месту – например, когда надо кого-нибудь напугать до икоты.
- Пройдемте, вас ожидает машина, - сухо сказал мужик.
Я ехал на заднем сидение УАЗ-а и приоткрыв окно наслаждался теплым весенним ветерком. Меня везли по окраине Екатеринбурга, и я жадно глазел на родной город. Приметы военного времени были налицо – на улицах стало гораздо меньше личного транспорта, больше половины мужчин щеголяли в камуфляже и хаки, многие были вооружены. На одном перекрестке я увидел самый настоящий блок-пост, с бетонными укреплениями и танком в капонире.
Но при этом по улицам бегала и играла детвора, ходили девушки в коротких юбках, тротуары мели привычно-темные дворники с южным разрезом глаз. Жизнь пробивалась несмотря ни на что, она кипела вокруг. Жизнь, на которую я больше не имел права, потому что внутри меня сидит достаточно живого яда, чтобы отравить всю эту улицу.
Я скрипнул зубами, откинулся на сидение и незаметно задремал.
- Выходи, приехали. – разбудил меня не слишком деликатный тычок.
Потягиваясь и зевая я вывалился из «патриота». Машина стояла во дворе здания, напоминающего санаторий или пионерлагерь. Здание было расположено в сосновом бору, и я с удовольствием вдохнул воздух, пахнущий хвоей и свежестью.
Меня провели в здание, где вахтер одетый в гражданское без лишних слов выдал ключ от номера и постельное белье, талоны на питание и предупредил, что обед уже кончился, но чай с бутербродами повар мне даст без вопросов. Первым делом я поднялся в свой номер на второй этаж и скинул надоевший комок с эмблемой санитарного батальона и с наслаждением залез в душ. Вместо теплой воды текла едва тепловатая, но мне и этого хватило за глаза. Я с остервенением оттирал наслоения госпитальной и полевой грязи, чувствуякак вместе с ней с меня сходит усталость и боль. Отмывшись до скрипа, я с наслаждением одел треники и футболку вместо осточертевшего армейского белья, и чувствуя полное благолепие, совсем собрался было поискать столовую, когда меня в коридоре нагнал высокий худощавый парень лет тридцати в забавных круглых очках: