– А где Степа? – собравшись с духом, спросила Алина.
– Здесь я, – отозвалась из глубины квартиры Степа. – Со мной все в порядке.
У меня отлегло от сердца. Степа жива – слава богу!
– А с кем не в порядке? – Алина подскочила к Воронкову и стала заглядывать ему в глаза. – С Ликой? Сергей Петрович, где Громова? Скажите как есть. Она жива?
– Громова? Кто такая Громова? Не знаю я никакую Громову. По данному адресу проживает Лидия Курочкина, – сказал Воронков и, повернувшись к нам спиной, зашагал в комнату.
Степа сидела на диване – чрезвычайно бледная, с дрожащими от волнения руками. В одной руке она сжимала стакан с водой, в другой – пузырек с корвалолом. Она тщетно пыталась накапать в стакан сердечных капель: руки так тряслись, что капли летели куда угодно, только не в стакан.
– Вы можете сказать, что с Ликой? – обратилась я одновременно и к Воронкову, и к Степе.
– Жива она, – протянула Степа. Она говорила медленно, как будто на последнем издыхании. – Жива, но в тяжелом состоянии, очень тяжелом состоянии.
– Но что с ней?
– Лика выбросилась с балкона. Врачи борются за ее жизнь. Шансы минимальные…
– Выбросилась с балкона? Как это случилось? Ты же говорила, что она успокоилась и пошла спать, – напомнила я.
– Мы спали в разных комнатах. Среди ночи, ближе к утру, зазвонил телефон. Лика сняла трубку, ответила. И больше ни слова. Я подумала, что ошиблись номером, и Лика опять ляжет спать. Но она не ложилась. Она мерила комнату шагами – от стены к стене. Ее поведение меня насторожило. Я хотела выйти, но для этого нужно было одеться. Не могла же я появиться перед Ликой в неглиже? Я подошла к двери и крикнула: «Лика, кто звонил?» – «Из больницы», – сдавленным голосом ответила Лика. «Что-то с Павлом?» – «Нет больше Павла». Я бросилась одеваться, вдруг понадобилось бы ехать в больницу. В это время – я даже не уверена, был ли этот голос на самом деле или мне лишь послышалось, – с улицы донеслось: «Иди ко мне. Я жду тебя». Дальше заскрипела балконная дверь, повеяло холодным воздухом – и все, тишина. Я поняла – Лика сбросилась с балкона.
– А ты не видела, кто звал Лику? – в два голоса спросили я и Алина.
– Я не сразу вышла на балкон, – потупив глаза, призналась Степа.
– Так долго одевалась?
– С духом собраться не могла. Минуть пять стояла перед балконной дверью, не в силах выйти и посмотреть вниз.
– А когда вышла?..
– Мне кажется, она сначала упала на куст, ее спружинило о ветви, а потом отбросило на землю. Лика лежала на свежевыпавшем снегу, рядом никого не было. Я бросилась звонить в «Скорую». Приехали быстро. Сначала подумали, что она умерла от удара, даже прикрыли простыней, потом решили перепроверить и нащупали слабый пульс. Ее увезли в больницу. Врач ничего не обещал. «Жизнь Лики в руках всевышнего. Что сможем, сделаем», – так он сказал. Я поднялась в квартиру, хотела здесь до утра переждать. А в восемь раздался телефонный звонок. Звонили из больницы, – Степа замолчала, переводя дыхание.