– Это Одиль.
– Как твои дела?
Он знал ее еще совсем маленькой и продолжал обращаться к ней на «ты».
– Плохо. Мне бы хотелось с вами увидеться.
Он был очень занят. Ему редко случалось проспать целую ночь. И тем не менее он всегда находил возможность встретиться с ней.
От одного того, что она находится у него в кабинете, ей становилось лучше.
– Я не очень хорошо себя чувствую, доктор. Уверена, что у меня что-то серьезное.
Не кончалось ли тем, что она сама начинала в это верить?
– Что ты ощущаешь?
– Вы ведь мне не верите, да? – говорила она, поскольку глаза врача искрились лукавством, но лукавством нежным.
– Я отвечу после того, как осмотрю тебя. На что ты жалуешься?
– Прежде всего, я чувствую такую усталость, что с трудом поднимаюсь по лестнице. У меня дрожь по всему телу. Посмотрите на мои руки. И, наконец, у меня постоянно болит голова. Это не опухоль?
– Нет.
Он долго осматривал ее.
– Ну что ж, моя девочка, может, я сейчас тебя разочарую, но у тебя ничего нет. Ты чересчур много думаешь о своем здоровье. Все время спрашиваешь себя, что же с тобой не так. Знаешь, что у тебя? Посредством болезни ты пытаешься убежать от реальности.
Она знала, что он прав, но не нравилось, что ей такое говорят.
– Вы говорите как Боб.
– Сколько сигарет ты выкуриваешь за день?
– Две пачки.
– Ты отдаешь отчет, что этого достаточно, чтобы вызвать у тебя эту дрожь?
– Я не могу без них обходиться. Впрочем, вы тоже. Я раз десять слышала, как вы объявляли моему отцу, что больше не курите, а спустя несколько дней я снова видела вас с сигаретой в зубах.
– Мне уже не восемнадцать, моя девочка.
Заболеть бы по-настоящему. Чтобы все, встревожившись, собрались вокруг, как тогда, когда у нее была скарлатина.
Она протянула руку к ночному столику и взяла таблетку снотворного. По привычке, так как она и без того бы заснула. Она увезла с собой все снотворное, что лежало в аптечке родителей, так как думала тогда, что оно поможет ей умереть.
Теперь она уже не была в этом так уверена. Она прочла в какой-то газете или журнале статью о самоубийстве. В ней речь шла о барбитуратах и других медикаментах. Говорилось, что, вопреки общему мнению, сильная доза редко приводит к смерти, потому что вызывает рвоту.
Она не знала дозы. Ей не хотелось, чтобы ее обнаружили в постели, полной блевотины.
По сходной причине ей претило воспользоваться револьвером отца. Чтобы быть уверенной, что она не промахнется, ей придется стрелять себе в голову с риском разворотить половину лица.
Она не хотела умирать здесь, в этой комнате, которую ненавидела. Почему она перестала думать о неге, в которой провела этот вечер? Один-единственный раз ей улыбнулась удача.