— Всемилая Праматерь, какой же ты, Арчи, невообразимый идиот, — хохочет Роджер, взбираясь на своё любимое место — бочку у стены. — И откуда в твоих мозгах вся эта чушь берётся?
— Я долго над этим работал, — говорю, плюхаясь на диван рядом с Птичкой. — Читал труды классиков, монограммы изучал, образовательные передачи смотрел. Копил багаж знаний, зато теперь вот какой я классный и весёлый чувак. Да, Птичка?
Она поворачивается ко мне, улыбается и гладит по голове. В больших карих глазах плещется радость — она одна из немногих, кто действительно рад меня видеть. Я люблю её, как сестру, хоть и нечасто это показываю.
— Дурачок, в самом деле, — смеётся Агния, пару раз стукнув меня по темечку ладонью. — Разве я смогу составить конкуренцию Роджеру?
— О, да, — ухмыляется наш рыжий друг. — Со мной мало кто сравниться может, но, так уж и быть, буду держать себя в руках, хоть это и сложно.
— Арчи, как твои дела? — Птичка обнимает меня за плечи и смотрит в глаза. Она такая красивая и добрая, что ей нельзя не восхищаться. — Мы давно не виделись, я соскучилась по тебе.
Сжимаю Агнию в объятиях, от чего её рёбра хрустят, а из груди вырывается вздох.
— Мои дела прекрасны, как Ангела Меркель в ажурных труселях, — говорю серьёзным тоном, а сидящие вокруг начинают хохотать. — А ты как? Вырвалась из командировки?
— Ой, лучше не напоминай, — мрачнеет Агния, высвобождается из моих медвежьих объятий и снова льнёт к Филу. — До сих пор не могу успокоиться, до такой степени они меня достали. Бывают же такие люди, которые за три копейки удавятся. Но не будем о грустном, а лучше поговорим с тобой серьёзно. С каких пор тебя интересует Меркель и её нижнее бельё?
— Его не только её трусишки интересуют, — встревает Роджер. — Он ещё и нижним бельём Брэйна озаботился.
— Так ты, Арчи, фетишист, да? — в деланом испуге округляет глаза Птичка и даже прижимает изящные ладошки ко рту. — Филипп, ты знал, что твой лучший друг имеет такие дурные наклонности? Это нельзя так оставлять, а то может плохо закончиться. Начнёт в окна к людям залезать и их грязное бельё из корзин вытаскивать.
И снова смех, улюлюканье, звон стекла. Птичка встаёт и направляется в подсобку, а Фил быстро занимает её место и наклоняется к моему уху.
— Угадай, кого я видел сегодня, пока вы там бухие валялись по углам.
— Не по углам, а на удобном диване в обнимку, между прочим, — говорю, поднимая в назидание палец. — Не уйди ты, с тобой его поделили, и мне не пришлось бы с этим бугаиной Брэйном тискаться. Он меня чуть не покалечил своим весом!
— Сумасшедшие, — смеётся Филин. — Так вот, угадай всё-таки, кого я видел.