А я рассматриваю надпись на лбу придурка Борисова: "Этот человек торгует наркотиками и убивает ваших детей!" и усмехаюсь, представив, каково им будет с этим жить. Но, собственно, не очень-то и интересно.
Карл тем временем обходит грузовик и отдаёт последние распоряжения своим ребятам. Те кивают, громко ржут, и через пару мгновений дверцы хлопают, закрываясь. Пара минут, и мы остаёмся втроём на заплёванном асфальте.
— Поехали в "Магнолию", ребята, — предлагает Карл. — Мы неплохо потрудились, пора бы и отдохнуть.
— Куда их повезли? — спрашивает Роджер, когда внедорожник несёт нас к "Магнолии".
— Подальше отсюда, — отвечает Карл, приглаживая волосы. — Кинут на обочине голожопыми, без денег и документов, пусть попрыгают.
— Милосерднее было бы грохнуть, — смеётся Роджер.
— Милосердие? Какое-то незнакомое слово, — усмехается Карл. — Впрочем, его ещё заслужить нужно.
Прикрываю глаза и думаю о том, что вот сейчас мне очень хочется напиться. И увидеть Асю. Последнее, наверное, даже больше, но в таком состоянии ей нельзя меня видеть. А ещё размышляю о том, что Карл в очередной раз спас. Меня — от кровопролития, которое почти готов был совершить; мой клуб — от Борисова и позора.
Чёрный ангел всегда прилетает, чтобы вытащить за шкирку из адской бездны.
23. Ася
— Пока тебя в городе не было, твой супружник каждый день ко мне приходил, — неожиданно заявляет Поля, бросая на меня быстрый взгляд. — Достал, честно признаюсь. И совести же хватает на глаза мне показываться.
В сердцах бросаю нож, которым до этого нарезала мясо, и он с глухим стуком ударяется о деревянную столешницу и пару раз подпрыгивает, пока не падает на пол. Чертыхаюсь в голос, а Полина перекрывает воду, оставляет в раковине горку недочищенного картофеля и, повернувшись ко мне, медленно вытирает руки светло-голубым полотенцем.
— Ася, я считаю, вам нужно поговорить. Как взрослым людям. Всё выяснить уж раз и навсегда, и разойтись спокойно.
Интонационно выделяет каждую фразу, и я знаю, что она права, но Саша до такой степени разочаровал меня, что на физическом уровне вызывает отвращение. Кажется, будто всё, что было между нами — случилось с кем-то другим, не со мной. С какой-то другой Асей, беспросветной наивной дурочкой.
— Ты так говоришь, будто бы я сама этого не понимаю, — отмахиваюсь, достаю из подставки чистый нож и принимаюсь с излишним усердием дальше нарезать кубиками мясо для рагу. — Но он хочет, чтобы всё было как раньше.
— А оно не будет? — хитро прищурившись, спрашивает Поля.
— Нет! — отрицательно машу головой, орудуя ножом, как заправский шеф повар.