А вот и домик — снаружи не такой уж и маленький. Оглядываюсь по сторонам и вдруг замечаю светловолосую макушку в окне соседнего домика. Ага, попалась.
Нет, вообще-то я не маньяк, но рядом с Асей начинаю на него смахивать. Бросаю затею открыть дверь своего домика и иду туда, где увидел валькирию. Подхожу к окну и несколько минут просто стою, наблюдая за тем, как она переодевается. Сквозь тонкие шторки всё видно, но Ася, наверное, этого не понимает. Зубы сводит от того, что кто-то другой, посторонний, мог оказаться сейчас на моём месте и видеть это совершенное тело в чёрном кружевном белье.
Ася вертится перед большим зеркалом, уверенная, что никто её не видит, а мне и лучше — ничего не имею против незапланированного стриптиза, хоть и не могу дать гарантии, что долго вытерплю на месте зрителя.
Ася тем временем поворачивается спиной к зеркалу, грациозно наклоняется и достаёт из чемодана какую-то тряпку. Надевает через голову тёмно-синее платье, и оно струится до самого пола. Мать их, даже дыхание перекрыло от такой красоты.
Стучу в окно, потому что сталкер — явно не мой путь. Ася подпрыгивает на месте, поворачивается и чуть не падает, запутавшись в длинной юбке. Смеюсь, глядя как расширяются голубые глаза, когда она понимает, что это я. Подбегает к окну, дёргает за ручку, а я слежу за её движениями, как долбанный девственник, точно бабу никогда не видел.
— Ты вернулся, — говорит, когда окно распахнуто, а Ася опирается на подоконник. Наши лица на одном уровне, и она проводит пальцами по моему лбу, щекам, будто не верит, что я настоящий. Мне и самому кажется, что валькирия — грёбаный мираж, способный растаять в любую минуту.
— Я же обещал.
Она смеётся и снова срывает резинку с моих волос. Фетишистка, не иначе.
— Мужским обещаниям нужно верить осторожно, если вообще можно, — говорит, и странная глубинная тоска слышится в голосе. — Давно тут стоишь?
— Достаточно.
Мне не понравилось то, что услышал за словами, прочёл между строк. Почему она ушла от мужа? Он её предал, изменил, причинил боль каким-то поступком? Скорее всего. И мне до чёртиков хочется посмотреть на мужика, который нашёл в себе смелость обидеть такую женщину.
— Зайдёшь? — спрашивает, отвлекая от странных желании начистить харю совершенно постороннему мужику.
— Приглашаешь?
— А если нет, уйдёшь? — Она очень серьёзна в этот момент, а я чувствую, что от моего ответа многое зависит.
И я прислушиваюсь к себе, своим ощущениям и понимаю, что никуда я уже не денусь.
— Отойди в сторону, — прошу, а Ася удивлённо округляет глаза, но слушается. Хорошая девочка.