Вдруг на тумбочке рядом с кроватью принимается трястись точно в лихорадке мой мобильный, и я аккуратно слезаю с кровати, чтобы не разбудить Асю. Выхожу на улицу, мягко прикрыв за собой дверь, и нажимаю зелёную кнопку на экране.
— Что стряслось? — спрашиваю, садясь на белый пластиковый стул на террасе.
Такая хорошая тёплая ночь, наполненная ароматами хвои и терпкой смолы, шорохами и тихими вздохами ветра, запутавшегося в соснах. Но покой мне может только снится: то из клуба наяривают с ежечасными отчётами, то вот Карлу не спится.
— С Волком виделся? — интересуется, а на заднем фоне играет тихая музыка и слышится голос Роджера. Значит, в "Магнолии" сидят, бухари.
— Нет, он после операции, к нему не пускают.
— Какие прогнозы?
— Утешительные, — говорю, а Карл выдыхает. Каким бы сухарём он ни был, волноваться о друзьях ещё способен.
— Ты один?
— Нет.
Карл хмыкает в трубку, но точно знаю: ему не нужны подробности моей личной жизни, ему хватает того, что готов сам рассказать. Об отношениях с Асей я пока говорить не собираюсь. Не потому, что хочу оставить их в тайне, но потому, что не вижу в этом необходимости. Официальные выходы в свет под руку с новой спутницей, смотрины — не мой профиль. Просто Ася появилась в жизни, стала неожиданно частью меня, а болтовня об этом — лишняя.
— Я, собственно, почему звоню. Менты в больницу к Волку приходили. Сам понимаешь, там явный криминал, потому без них никак.
А то я не в курсе. Удивительно, что они раньше объявились.
— Понятное дело. — Вытягиваю босые ноги, потягиваюсь, слушая наставления Карла.
— В общем, имей в виду, что могут тебя расспрашивать.
— Мне ментов бояться причины нет, у меня бизнес чистый, париться не о чем.
— А то ты ментов не знаешь, — смеётся в трубку, а на заднем плане громогласно соглашается Роджер. Придурки, не иначе. — Им только повод дай уцепиться.
В итоге сходимся на том, что я буду осторожен, и Карл вешает трубку.
— Всё нормально?
Оборачиваюсь и встречаюсь с встревоженным взглядом голубых глаз. Ася появилась на пороге домика бесшумно, замотанная в бледно-зелёную простыню, а светлые волосы спутаны после сна и обрамляют до чёртиков красивое, почти совершенное лицо.
— Иди ко мне, — говорю вместо ответа, и Ася делает шаг в мою сторону, вцепившись в простыню, как за спасательный круг. — Присядь.
Похлопываю себя по бедру, а Ася, не раздумывая, принимает приглашение. Обнимает меня за шею, сворачивается калачиком, кладёт голову на плечо.
— Почему проснулась?
— Замёрзла. — Трётся щекой о моё плечо, щекоча дыханием кожу, а я блаженно прикрываю глаза. — Проснулась, похлопала по кровати рядом, а тебя нет.