— Только ты, — поправил его князь, отпивая, щурясь на солнечный свет, обильно льющийся в неширокий оконный проруб, невольно напоминая Арьяну самого себя.
— Так что ты скажешь. Дашь мне войско?
Вяжеслав сделал еще один большой глоток, отставил чару, посмотрел на старшего сына.
— Нет.
Арьян стиснул челюсти до скрежета зубов, рвано выдохнув через нос, осознавая, что и в самом деле устал бодаться с ним. Княжич шагнул к двери, не видя смысла более оставаться здесь, направился к выходу твердым и широким шагом. Данимир было вслед ему поднялся, но вновь упал на место, пригвожденный взглядом отца.
Минуя переходы и лестничные пролеты, Арьян спустился на нижний ярус терема, погружаясь в прохладу. Оказавшись в горнице своей, прошел к столу, опершись руками о края столешницы, свесил голову, дыша часто и глубоко. Внутри бешено мутился неприятный горький осадок от разговора. Эта была последняя попытка поговорить с ним.
Княжич напрягся весь, услышав скрип половиц и тихие шаги, и развернулся. Глаза карие девичьи сузились хитро, губ улыбка напряженная коснулась. Ордана плавно прошла к столу, поставив плошку с остывшим отваром. Все это время помощница травницы наведывалась, справляясь о здоровье, выполняя поручения Краймиры, готовя отвары целительные. Она была рядом постоянно, и княжич привык к тому. Ордана оказалась честной и искренней, ее порядочность, забота, спокойствие растопили ту мерзлоту, что сковала его на время недуга и долгого ожидания. И сейчас она влияла на него каким-то особым образом. Ее не хотелось прогнать, но и чтобы приближалась, тоже не хотелось. В последнее время взгляд помощницы стал тусклым, и сама она казалась какой-то задумчивой.
Арьян подхватил молча плошку, делая большие быстрые глотки. От крепкого травяного взвара пыл немного поутих. Он чувствовал взгляд Орданы на себе, видел, как губы еще шире растягиваются в улыбке, потом она облизала их кончиком языка, забирая из рук княжича посуду. Собралась уходить, да вдруг пальцы ее, что обхватывали пузатые стенки чаши, задрожали, как и губы, несколько капель питья упали на пол.
— Собираешься уезжать? — вдруг спросила она чуть севшим голосом.
Арьян прошел к столу и опустился на лавку, задумчиво посмотрел на клочок ясного голубого неба, видневшегося в окошке. Ордана была прозорливой и в последнее время все считывала на ходу, все его желания, помыслы, порывы. Она подошла, накрыв его руку, покоящуюся на столе, своей, слегка сжала.
— Но я только могу тебе пожелать доброго пути, — с какой-то горечью и смирением промолвила она.