— Где Аня будет жить? — спросил уже в дверях.
— В твоей комнате, Тео. У нас нет двух свободных апартаментов, а в общежитие запущенному перевёртышу нельзя.
— В моей?
— Перечитай письмо, странник. Ты стал очень рассеянным. Ты теперь официальный сотрудник академии, и тебе положено преподавательское жильё.
Издевается? Поднёс письмо к глазам. Твою же… Я ещё и пары вести должен! Какого чёрта, здесь творится? И почему Шорох подозрительно молчит? Тоже в шоке? Непохоже. Ау, болтливая гадина, ты знал? По-любому знал и внушил мне безропотно отвести её сюда, несмотря на дополнительный пунктик.
— Убью! — прохрипел другу.
— Ещё спасибо скажешь, Тео. Это судьба.
Мысленно препарировал лживого манипулятора, а моя подопечная вдруг громко всхлипнула:
— Бабуленька…
Кошмар. Что обычно делают, когда девушки начинают реветь? Мог бы, сбежал в Зимнюю Ширь, только ведь это я виноват в Аниных слезах, мне и разгребать.
Всё рассыпалось на части. Сначала я в ужасе думала, что Тео уедет, и останусь тут совсем одна среди незнакомых студентов и преподавателей. Потом на меня разом обрушилась пугающая правда об обучении совершенно новым дисциплинам. Ладно, про повадки и анатомию я ещё расскажу, но превращение? Мне теперь придётся со всеми подряд целоваться, чтобы активировать эту странную способность?
Однако потом случилось самое гадкое, перечеркнувшее всё, что навалилось со вчерашнего дня. Я услышала, что мой извращенец остаётся здесь, рядом. Более того, его ко мне приставили чем-то вроде няньки. Вот только вместо облегчения я испытала самое сильное на свете разочарование, едва увидела лицо мерзавца. Его словно парализовало от этой новости. Тео явно мечтал бросить меня здесь и сбежать. Нет, я не виню его, у черноглазой морды вполне может быть своя жизнь… Но почему так больно? Почему теперь как никогда хочется разреветься и прогнать его к чертям, лишь бы не видеть этот взгляд. Не нужна мне его опека, и он мне не нужен. А ещё бабуленька, не знает, что со мной приключилось. Ну вот и слёзы подоспели. Блеск!
— Аня… не плачь, пожалуйста.
Голос такой, словно ему не наплевать. Уверена, переживает, что студенты и работники академии станут свидетелями позорной сцены.
— Аня, что мне сделать? Просто скажи!
Как натурально растерялся. Волосы ерошит, на Шороха косится, поддержку ищет, а, не найдя, снова на меня таращится. Хрен там, я тебе задачку упрощу! Страдай и терпи мою истерику.
— Бабуленька… — завываю, а извращенец морщится, словно я ногтями по стеклу царапаю.
— Что бабуленька?
— Не зна-а-а-ет, где я-я-я-я!..
— В этом вся проблема?