Когда-то она была красива. Поговаривали, мадам Амели в юности была содержанкой самого Берона. Именно этот пруссак и даровал особняк на краю Питерсхоффа, а также первоначальный капитал, позволивший мадам развернуться на широкую ногу.
Сам Григорий и считал, что слухи о любвеобильности фаворита императрицы Анны и бывшего регента слишком преувеличены. Впрочем, гвардеец предпочитал держать свои мысли при себе. Обслуживая приближенных к государыне мужей, мадам Амели могла испортить жизнь любому болтуну.
Сейчас хозяйка борделя предпочитала принимать посетителей в полутемном кабинете, расставляя свечи на столе так, чтобы свет скрывал ставшей слегка дряблой кожу и появившиеся на шее и лице морщины.
— Присаживайтесь, господа, — из-за слишком перетянутой талии мадам Амели говорила с придыханием. — Чем обязана такой чести?
— Мы ищем женщину, — зная хозяйку достаточно хорошо, Григорий не стал ходить вокруг да около.
За ложь и лицемерие мадам могла рассердиться, а вот прямота была ей по душе.
— Женщину? — переспросила та. — Тогда вы по адресу. Блондинку? Брюнетку? Рыжую?
— Русую, — Белов выжидающе посмотрел на друга.
Сам он лицо подавальщицы не запомнил, всегда больше ориентируясь на запахи, а вот у Сашки была прекрасная память на лица. Левшин на секунду задумался и достаточно точно описал служанку в трактире. По мере его рассказа, хозяйка борделя хмурилась все больше. От Григория не укрылось ни то, как часто она задышала, ни как кусала губы, явно обдумывая столь странный интерес офицеров к девушке.
— Так как, мадам Амели? Найдется у вас такая? — спросил Григорий.
— Увы, — хозяйка развела руками, кружева, которыми были оторочены рукава платья, упали каскадом, открывая белые полные руки. — Она была… новенькая, пришла, умоляла… а потом сказала, что нашла другую работу…
— Когда это было? — Григорий чуть подался вперед, словно охотничий пес, почуявший след.
— Да вот недавно, недели не прошло, — мадам на всякий случай сверилась с лежавшим на столе гроссбухом. — Да, третьего дня взяла расчет. Впрочем, там и расчет то был… так, обслужила одного клиента…
Друзья вновь переглянулись.
— А кто был клиентом?
— Господа, — в голосе мадам послышались угрожающие нотки. — Я имен не называю!
— Мы это ценим, — кивнул Григорий, — Но дело исключительное.
— Вот как? — фыркнула мадам. — Вы еще скажите жизни и смерти!
— Александр Борисович жив, а вот девка ваша — нет. Прирезали ее.
— Что? — хозяйка борделя побледнела и закатила глаза. впрочем, сразу же взяла себя в руки.
Дрожащими пальцами дотянулась до небольшого пузырька, стоявшего на столе, с трудом открыла пробку и нюхнула, после чего вновь посмотрела на незваных гостей.