Согласно тексту, изложенному на бумаге, я могла вызывать видения мертвых только в случаях, когда со времени смерти прошло не более трех дней. В иных случаях он не действовал. И знаете что — я рада. Просто обниматься с трупами не самое приятное в жизни. А уж если он еще и успел разложиться, то вообще ужас. К сожалению, с живыми людьми все обстояло гораздо хуже. При соприкосновении с ними, я могла увидеть всю их жизнь. Кстати, как оказалось, в самом начале, когда дар только проявляется, то его сила может спровоцировать видения всей жизни и у трупа. Видимо, именно это и произошло со мной в морге. К сожалению, заблокировать такое счастье или отказаться — невозможно. Поэтому нужно просто научиться с этим жить. Правда, пока не понятно, как именно. Все же, для меня это тяжело. У меня и так друзей практически нет, а после этого вообще одна останусь. Печально.
Ладно, не стоит думать о грустном. С этими мыслями я отложила книгу и расправив кровать, улеглась спать. Но этой ночью мне было неспокойно. Сон, пришедший ко мне, вызвал целую бурю эмоций. Сначала меня подхватил вихрь и принес на берег озера. Судя по солнцу, был закат. Гладь воды отражалась оранжевыми всполохами. Деревья стояли словно в тени. Одинокие и практически невидимые. Я невольно посмотрела на себя и поняла, что на мне было надето бледно-розовое платье с пышной юбкой, которая стелилась по земле шлейфом. Платье было изумительно красивым, но я такое никогда не носила. Неожиданно, слева послышались шаги. Я обернулась и узрела впереди Дану. Она с грустной улыбкой смотрела на меня. Сердце предательски дрогнуло. Подруга нисколько не изменилась. Все такая же прекрасная. Мне захотелось подойти к ней, но я не смогла сделать ни шагу. Ноги словно к земле приросли. Дана тоже не шевелилась. Я попыталась произнести хоть слово и опять ничего. Как? Почему? Зачем тогда мне это снится? Я несколько раз пыталась сделать хоть что-то. Но мое тело словно было парализовано. И получалось, что мы стояли друг напротив друга и не могли ничего сделать. От безысходности хотелось плакать. А потом просто проснуться, чтобы не страдать. И видимо, где-то услышали мою просьбу, потому что все вокруг стало расплываться. И тут, перед тем как открыть глаза я услышала до боли знакомый голос:
— Я скучаю.
Я резко села на кровати и поняла, что по щекам бегут слезы. Пришлось срочно их вытирать. Интересно, почему мне приснилась Дана? Может, она пыталась что-то сказать? Но что? Мотнула головой, отгоняя лишние мысли. И невольно вспомнила о том, что очень давно не навещала Дану. Что ж, сегодня выходной и можно съездить к ней. Первым делом приняла холодный душ, чтобы прийти в себя. После этого подошла к гардеробу и стала тщательно выбирать наряд. Подруга всегда старалась привить мне красивый вкус в одежде. Правда, он не всегда был практичным. Но, тем не менее, в память о ней, очень давно я купила одно платье. Оно было насыщенного черного цвета. Верх составлял корсет, утягивающийся с помощью атласных лент. А низ состоял из длинной юбки, подол которой был украшен тесьмой. Поверх всего этого я решила накинуть легкую куртку, так как погода не баловала теплом. На ноги туфли на высоком, но устойчивом каблуке. И еще зонт и сумочка. Убедившись, что выгляжу хорошо, я оставила Присцилле еды и спустилась вниз. Совсем недалеко от меня находился цветочный магазин. Зайдя в него, купила десять белоснежных роз, которые так любила подруга, а затем направилась в сторону остановки. К сожалению, из-за того, что, согласно официальной версии следователей МиронСити, Дана покончила с собой, её похоронили на специальном кладбище, отведенном для таких, как она, «дабы не порочили светлое имя мага». Оно располагалось в сорока минутах езды от города. Чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей, я закрыла глаза и попыталась просто расслабиться. К тому же, в автобусе было мало народу. В эту сторону практически никто не ездил. Все почему-то боялись проклятого кладбища. Я и сама редко сюда приезжала. Но не из-за страха. Мне просто было больно смотреть на могилу подруги и думать о том, что я не смогла её спасти. Кто бы знал, как я себя корила. Однажды, даже едва не совершила непоправимое. Хорошо, что рука дрогнула, и я так и не перерезала себе вены. Сейчас я прекрасно осознаю, что это был плохой поступок. Но тогда мне хотелось отправиться вслед за ней. Ведь у меня никого не осталось.