Стив не возмущался. Ни на минуту не поддался соблазну встать и заявить, что все это никого не касается, он свободный гражданин и скорее ему принадлежит право требовать отчета у полиции, допустившей, что на дороге какой-то неизвестный совершил покушение на его жену.
Напротив, он силился объясниться:
— В таких случаях у меня легко портится настроение.
И я, в свою очередь, начинаю попрекать жену. Так, наверно, бывает во всех семьях.
Лейтенант не улыбался, не поддакивал, но продолжал лишь равнодушно записывать, как будто решающее слово не за ним.
Сестра, которую Стив еще не видел, остановилась в коридоре, постучала о притолоку, чтобы привлечь к себе внимание:
— Вы скоро придете к раненому, лейтенант?
— Как он?
— Ему переливают кровь. Он пришел в себя и утверждает, что может описать сбивший его автомобиль.
— Попросите сержанта — он в моей машине — записать показания и сделать все необходимое. Я загляну чуть позже.
Он возобновил допрос:
— Итак, в баре, где вы остановились…
— В котором? — поспешил уточнить Стив: в любом случае к этому вопросу вернутся.
— В первом. Вам не довелось завязать там знакомство с кем-нибудь из соседей у стойки?
— В первом — нет.
Стив заранее был унижен тем, что неизбежно последует. Все его поступки, которые казались такими обыденными и невинными накануне, когда по меньшей мере миллион-другой американцев пили в придорожных барах, приобретали теперь другой характер даже в его собственных глазах, и он провел ладонью по щекам, словно покрывавшая их щетина являлась признаком его виновности.
— Жена грозила уйти от вас?
Он не сразу понял всю важность заданного вопроса.
Отдает ли лейтенант себе отчет, что Стив не спал всю ночь, предельно устал и лишь с большим трудом улавливает смысл обращенных к нему слов?
— Только когда я вторично решил остановиться, — сказал он.
— А до этой поездки?
— Не помню.
— Говорила она с вами о разводе?
Стив взглянул на собеседника с внезапно вспыхнувшим гневом, нахмурился, стукнул кулаком по столу.
— Об этом и речи никогда не было. Куда вы клоните?
Я выпил лишний стаканчик, хотел добавить. Мы обменялись несколькими более или менее обидными фразами. Жена предупредила, что, если я опять оставлю машину и зайду в бар, она поедет дальше без меня.
Гнев его понемногу перешел в горестное недоумение.
— Вы в самом деле подумали, что она всерьез хотела от меня уйти? Но тогда…
Подобное предположение открывало перед ним такую перспективу, что он не находил слов для выражения обуревавших его чувств. Это хуже всего, что он мог себе представить. Если лейтенант так тщательно записывает его ответы, если он сохраняет равнодушный вид и не выражает ему сочувствия, которое проявляют к любому мужчине, у которого тяжело ранена жена, значит, он вообразил, что это Стив…