— Дети есть?
— Двое — мальчик и девочка.
Следующего вопроса Стив не стал дожидаться.
— Дочке десять, сыну восемь. Оба провели лето в Мэне, в лагере Уолла-Уолла у мистера и миссис Кин.
Вчера вечером мы поехали за ними.
Он был бы благодарен за улыбку, за любой одобрительный жест. Однако лейтенант только записывал, и Стив, не зная, что он пишет, тщетно пытался разобрать через стол перевернутые буквы. Этот человек не угрожал, не был ни угрюм, ни груб. Он, вероятно, тоже устал: всю ночь патрулировал, ни на минуту не прилег. Но он хоть принял ванну и побрился!
— В котором часу вы выехали из Нью-Йорка?
— В пять с минутами, самое позднее, в пять двадцать.
— Заехали за женой к ней на службу?
— Нет, мы, как обычно, встретились в баре на Сорок пятой улице.
— Что вы пили?
— Стакан мартини. Потом заехали домой поесть и взять вещи.
— Еще что-нибудь пили?
— Нет.
Врать Стив побаивался. Чтобы успокоиться, он напомнил себе, что дает показание не под присягой. Он не понимал, почему его так дотошно допрашивают: он же находился здесь лишь для опознания жены, на которую совершено покушение.
Он пришел в еще большее смятение, увидев за дверным проемом старика в коляске: тот смотрел на Стива, и на его парализованном лице с отвислой губой было такое выражение, словно он втихомолку посмеивается.
А вот лейтенант не обратил на это внимания.
— Вы, конечно, захватили одежду дня на два? Вы это подразумевали под словом «вещи»?
— Да.
Разговор только начался, и первый же с виду простой вопрос ошарашил Стива.
— В котором часу вы покинули Лонг-Айленд?
— Часов в семь, половине восьмого. Вначале из-за пробок ехать пришлось медленно.
— Какие отношения у вас с женой?
— Отличные.
Он не посмел сказать: «Мы любим друг друга», — его ответы заносятся в блокнот. Тем не менее это сущая правда.
— Где вы остановились в первый раз?
Стив даже не попытался схитрить.
— Точно не знаю. Где-то сразу за Меррит-Паркуэй.
.Названия места не помню.
— Жена пошла с вами?
— Нет, осталась в машине.
Кроме Сида Хэллигена, ему скрывать нечего. А то, что произошло у него с Сидом, к жене отношения не имеет: он встретил его гораздо позже покушения.
— Что вы пили?
— Ржаное.
— И все?
— Да.
— Двойное?
— Да.
— С какого момента вы начали ссориться?
— Собственно говоря, мы не ссорились. Я знал, Ненси недовольна, что я остановился выпить стаканчик.
Вокруг них такое спокойствие и тишина, что кажется, будто они живут в выдуманном мире, где ничто не имеет значения, кроме поступков и жестов некоего Стива Хогена. Конференц-зал с его длинным столом выглядит странным судилищем, где нет ни обвинителя, ни судьи, а есть лишь чиновник, записывающий показания, да глядят со стен семь давно умерших попечителей, представляющих здесь вечность.