Он поднял голову, скорбно посмотрел на голландца и продолжил:
– У меня ничего теперь нет: ни документов, ни денег.
Лар сделал серьёзное лицо, вновь положил свою руку на плечо Садика. Он много раз сталкивался с людьми с такой же проблемой.
– Не печальтесь, мой друг. Вы… Вы приходите завтра в это же время. Я что-нибудь придумаю.
Садик одобрительно кивнул ему. Он вновь подошел к кровати мальчика. Погладил его по голове. Затем положил апельсин ему в руку и сжал ее.
Он покинул больницу с разбитым сердцем и медленно направился в свой лагерь.
Ему хотелось в этот день развеяться, прогуляться по селениям острова, почувствовать себя хоть капельку туристом. Но с такой тяжестью на душе ему легче было прилечь и вновь заснуть.
Когда он прибыл в лагерь, там было шумно: дети гоняли мяч, взрослые вновь что-то не поделили. Конфликты возникали между холостыми ребятами и семейными. И тем, и другим не хватало пространства и условий быта. Были подведены несколько кранов с водой. Женщины там бесконечно что-то стирали. Вокруг кранов стояли вечные лужи. Дети бегали по этим лужам, и матерям вновь приходилось все стирать. Веревки были натянуты повсюду, где только можно. Детей действительно было много. Среди мигрантов были в основном молодёжь и дети. Пожилые члены семей в большинстве своем предпочитали оставаться на воюющей родине, невзирая на то, что все вокруг и даже собственный дом был разрушен. Зато у себя, в своей отчизне. Молодых можно было понять: семейные хотели безопасную среду для детей, молодые желали достойного будущего.
Садик был расстроен, поэтому старался не встревать в разговоры, не вмешиваться в конфликты и не рассказывать о себе. Чего он по-настоящему хотел, так это побыстрее отсюда исчезнуть. Почему? Может быть, он устал быть несчастным…
Перед тем как лечь спать и снова отключиться от реальности, он решил вновь посетить последний барак.
Он зашел и начал искать еду: ее осталось совсем немного – взял пару бутербродов с сыром и бутылка воды. Присел на пластмассовый столик снаружи, рядом со входом в столовую и начал медленно жевать, наблюдая за происходящим вокруг.
Грек появился сзади и присел на соседний столик. Он внимательно смотрел на Садика, будто ждал, пока тот дожует твёрдый хлеб. Затем начал:
– Как там твой брат?
– В реанимации…
– Главное, жив, – попытался успокоить грек.
Георгий огляделся и продолжил:
– Слушай, ты вроде из умных парней, можешь понять, что все это, – он провел рукою в направлении бараков, – только начало. Может, ты еще не заметил за эти пару дней твоего пребывания, но людей здесь становится все больше и больше. И знаешь, что?