Анна, как заведенная, продолжала говорить Садику:
– Не надо, милый… не надо, милый.
Когда медсестра, крепко держа ребенка в своих объятиях, собиралась уже нести его обратно, Садик закричал:
– Стойте, стойте! Подождите!
Он в спешке достал что-то из внутреннего левого кармана куртки и протянул Нуху со словами:
– Возьми это! Молись своим богам! Молись, чтоб снова увидеться!
Это была икона семьи мальчика с образом Марии с младенцем Христом.
Садик смотрел вслед мальчику, как тот прижал икону к груди, и продолжал плакать.
Анна приникла к Садику, словно боялась, что в последний момент он не выдержит и опять бросится к Нуху.
Когда двери здания закрылись, скрыв за собой мальчика с медсестрой, Анна отпустила Садика.
– Пойдем отсюда, пожалуйста.
Садик повернулся. Они обняли друг друга и начали уходить прочь. Он продолжал плакать. Анна молча шла, держась рукой за его пояс. Она не пыталась успокаивать парня: он должен был выплакаться…
Садик с Анной стояли у пригородной станции и ждали поезд до Нюрнберга.
– Что будет с Нухом? – спокойно спросил Садик.
– Во-первых, будут искать его родственников.
– Я его родственник! Я! – он начал бить себя по груди.
– Ты сможешь доказать это?! У тебя даже нет документов! – Анна повернулась к нему и сделала огорченное лицо.
– А если не найдут их, они же погибли?!
– Тогда отдадут в приемную семью, – Анна уже не пыталась сдерживать свои эмоции. Ее раздражало недопонимание Садика.
– Какую еще семью?!
– Нормальную немецкую семью. Где есть и другие дети.
Эти слова окончательно разозлили парня. Он встал со скамейки и начал ходить вперед-назад.
– Я этого не допущу! Я его украду оттуда!
– И что дальше?! Тебя поймает полиция и в этот же день депортируют! Ты этого хочешь, да?!
– Да! Если на то уж пошло. Я здесь ради него! Ты понимаешь! Ради него!
– Тогда дай ему возможность оставаться в мирной стране и начать новую жизнь. Его будут учить языку и приобщать к немецкой культуре!
– Промывать мозги! – грубо сказал Садик.
– Не промывать мозги, а интегрировать ребенка в современное европейское общество, – Анна уже почти кричала на него.
– Какое это ваше «современное европейское общество»?! Общество, которое нас ненавидит?!
Анна резко встала, по ее щекам катились слезы. Она крикнула на Садика и побежала:
– Дурак ты, Садик! Ты так ничего и не понял!
Садик побежал вслед за девушкой. Они запрыгнули в поезд.
Садик уже в вагоне схватил Анну за руку. Затем крепко обнял ее и прижал к себе. Он стал ее целовать. Она сначала робко сопротивлялась. В вагоне сидело много людей, и все наблюдали за происходящим: какой-то парень, точно беженец, пристает к немецкой девушке. Начали звучать возмущенные оклики. Кто-то даже привстал с места и собирался идти ей на помощь.