— Значит, Лина… — вместо приветствия произнесла она в трубку. – Вы супруга Владимира Андреевича?
— Бывшая супруга, — поправила Лина, но в который раз поблагодарила судьбу за столь близкое знакомство с сильными мира сего. Если бы не имя ее мужа, вряд ли бы Патрова стала с ней вообще разговаривать.
Сейчас, выслушав предложение относительно кассеты с компроматом на Катасонова, Софья Павловна ненадолго замолчала, а потом спросила:
— Лина, можете ли вы предоставить мне гарантии, что кассета сейчас у вас?
— Она у меня! – заверила Сухарева. – Не с собой, конечно… но она спрятана в надежном месте.
Под «надежным местом» она имела в виду свой комод с нижним бельем – кассета лежала на его дне, а сам шкафчик ко всему прочему был закрыт на замочек. А вот ключ был у Лины с собой, в сумке.
— Я надеюсь, не дома? – с улыбкой уточнила Патрова. – Было бы очень глупо с вашей стороны прятать эту кассету дома. И знаете, какая неприятность, Лина, я совсем недавно общалась с человеком, который тоже уверял меня, что кассета у него. Так что вы меня своим предложением ставите в тупик.
Сухарева и сама страшно удивилась: еще у кого-то есть эта запись? Но как?! Копий быть не могло, а Линину запись никто не видел. Только Катька, но не могла же она!.. Она, правда, пыталась ее просмотреть, но говорит, что ничего не поняла – да это и не мудрено! Снято издалека, звука вообще нет. И Катасонова она в лицо не знает… Да нет, понять ценность кассеты сможет только тот, кто в теме.
«На всякий случай сегодня же перепрячу кассету», — твердо решила она.
— Хорошо, Лина, — оборвала ее мысли Патрова, — допустим, я вам верю. Что вы хотите за эту запись?
Это был самый важный и самый деликатный момент беседы.
— Я хочу, чтобы вы и ваши люди оставили в покое Маликова и его редакцию, — видя, как скептически приподняла одну бровь Софья Павловна, Лина поспешно продолжила: — если хотите, он никогда больше не станет печатать никаких статей о Катасонове и «Старогорск-туре»! Он вообще забудет эти названия!
— Ах, Линочка-Линочка… — пропела Патрова. – Как это благородно с вашей стороны. Вот уж поистине – нет предела возможностей для влюбленной женщины, и нет предела ее глупости. Вы ждете, что Маликов это оценит, да?
— Это к делу не относится, — отрезала Лина.
Относительно кассеты у Лины были большие планы. Она могла моментально устроить свою карьеру, обнародовав запись – после такой публикации она была бы нарасхват в самых престижных редакция! А могла бы сделать, как хотела Наташа – попридержать запись хотя бы пару лет, выждать, когда страсти улягутся, а потом выгодно продать кассету и безбедно жить до старости… На планах пришлось поставить крест, когда выяснилось, что Наташу убили. Ведь ясно же, что это из-за той кассеты: Наташа и сама много раз повторяла, что это очень опасно. А теперь еще и Игорю угрожают… И дело даже не в том, что Лина без ума в него влюблена – хотя это действительно так – просто она все равно не смогла бы спокойно жить до старости с этими деньгами, зная, что кого-то из-за той записи убили. Наверное, Патрова этого не понимает.