В сгущающихся сумерках было уже едва видно, как злющие бойцы — надежда стратисской армии — о которых все позабыли, едва передвигая конечностями, кто ползком, кто на коленках, по двадцатому кругу проходили полосу препятствий, зависая на мешках с песком и отдыхая в грязной луже под бревном. Вскоре бравые вояки тоже вспомнили о своей молодой поросли и, заметив их плачевное состояние, отправили приводить себя в порядок. Ведь им, да и мне тоже, вскоре предстоял совместный ужин.
По стратисской традиции в княжеском тереме завтракали и ужинали вместе, а обедали, когда и где кто горазд. Поэтому фрейлинам вменялось в обязанность дважды в день в сопровождении молодцев являться за общий с князем стол для приема пищи. Сердечно распрощавшись со старыми вояками, я нехотя отправилась во флигель, пообещав на прощание наведаться к ним еще.
Это утром я обижалась на змееныша за то, что тот не взял меня под руку, то вечером все то время, что занял путь от наших комнат до обеденной залы, мечтала о том, чтобы он мою руку отпустил. Злобно зыркая не только на меня, но и почему-то на своих товарищей — портянки они не поделили, что ли? — этот жук вцепился в мою руку словно клещ, так что я уже не сомневалась, что там появятся синяки — и держал до тех пор, пока не усадил за стол. Нет, конечно, я могла бы вырваться, но устраивать скандал на второй день прибытия в Стратисс не хотелось.
Если князь и желал с помощью совместных трапез сблизить представителей двух держав, то подвижек в этом благородном деле пока не было видно. Парни молчали, уставившись в свои опустошаемые со скоростью урагана тарелки, и лишь изредка вынужденно реагировали на щебет фрейлин, которые, судя по всему, намеревались изучить всех почвенных обитателей, встречающихся в Стратиссе и не только. Разговоры за высоким столом тоже не клеились. Принцесса, которую я уже успела осчастливить травяным сбором от знахарки, завлекала томными взорами и милыми с ее точки зрения ужимками своего сопровождающего, кислая мина которого, впрочем, вызывала сомнения в его готовности соблазниться первой волисской красавицей. Графиня Папеньи не самыми тонкими намеками пыталась вызнать у отмалчивающейся княгини про княжича, а маркиза Гладиноя интересовали какие-то шахты, о которых князь, соответственно, тоже распространяться не желал.
От перспектив, что таким образом придется завтракать и ужинать все следующие три месяца, пропадал аппетит, и накатывала тоска, но, к счастью, стратисские правители быстро сообразили, что такую толпу девиц нужно развлекать еще чем-то, кроме прогулок с зевающими от скуки сопровождающими. Уже на следующий день во время завтрака было объявлено, что вечером состоится бал, на который помимо волисских гостей и их сопровождающих будут приглашены представители всех видных семей Стратисса. Следующим пунктом шло объявление о том, что на другой день после бала начнутся приготовления к празднику летнего солнцестояния — особо почитаемому в Стратиссе — но волшебное слово «бал» для большинства моих наперсниц затмило известие о нескорых и не совсем понятных праздниках.