Елку, разумеется, решено было поставить в гостиной, чуть правее висящего на стене плоского телевизора с большущим экраном.
Надежда Семеновна лично, отказавшись от помощи Федора, принесла откуда-то из кладовки пару вместительных, но легких коробок. Из них в четыре руки с Фаиной выгрузила несколько коробочек поменьше.
— Вот, смотри, Федь, — пригласила мужчину подойти поближе Фифа. — В этой коробке — гирлянда из лампочек. Ее нужно повесить в первую очередь. Начинай с верхушки и обматывай елочку по спирали. Потом нужно будет развесить крупные шары из этой коробки, — она придвинула к Федору очередной картонный ящичек.
— А потом?
— Давай сначала ты сделаешь это, потом скажу, что дальше.
— О'кей, — вздохнул Лукьянов, подтянул повыше рукава домашнего свитера мелкой вязки и приступил к выполнению ответственного задания.
«Вот и еще одно испытание, — про себя усмехнулся он. — Только в этот раз я отчего-то совсем не боюсь его провалить».
Пока мужчина пристраивал на елку лампочки, Фая и баба Надя успели разложить на кухонных столах все нужные им продукты и взялись колдовать над праздничным ужином. Федор то и дело посматривал в их сторону, благо, кухня отделялась от гостиной лишь спинкой дивана. Мужчине нравилось наблюдать, как слаженно действуют бабушка и внучка, слушать, как они переговариваются, решая какие-то свои вопросы.
Наконец, световая гирлянда была прилажена, и Федор приступил к развешиванию игрушек. С этой частью задания справиться оказалось неожиданно сложно. «Есть ли какие-то правила развешивания шаров и прочих фигурок? — ломал голову мужчина. — Веток у елки — тьма, и они разной длины… как решить, куда вешать этот шар… или вот этот?..»
Лукьянов невольно завис, замер перед елкой, чувствуя себя в полной растерянности. К счастью, Фифа не бросила его в беде.
— Федь, чем крупнее шары, тем ниже их нужно вешать, — поделилась она знаниями. — Потому что верхние веточки тонкие, они тяжелые игрушки не выдержат.
— О! Точно! Спасибо за подсказку, — обрадовался Федор. — Может, посоветуешь что-то еще?
— А дальше все зависит от твоего желания и фантазии, — задорно подмигнула Фая. — Можно стараться чередовать шары двух цветов. Можно вешать только однотонные. Сейчас вообще в моде художественная небрежность, когда шары развешиваются без всякой системы, случайным образом.
— Ага, понял, благодарю, — Лукьянов, наконец, решился, выбрал из верхнего слоя игрушек один большой и самый красивый, на его взгляд, шар, присел и повесил его на одну из веток.
Глянул на Фаю. та ему кивнула: продолжай, все ок. И он, осмелев, продолжил развешивать яркие блестящие игрушки так, как подсказывала его собственная фантазия. Одновременно вдруг подумал о том, что ему безумно нравится, когда Фифа называет его не полным именем, а коротко и ласково: «Федя, Федь…» Это было куда теплее и приятнее, чем манерное «Тео», придуманное Ланой.