— Но? — Лукьянов моментально понял, что у девушки есть возражения.
— Но я как-то не готова к постороннему вмешательству в мою жизнь, — договорила она. — Я сама смогу дать своему ребенку все, в чем он нуждается, и планировала растить его одна.
— Как бы вы ни старались, Фаина, вы не сможете заменить малышу отца, разве не так? А во время беременности, да и потом, особенно в первые месяцы после родов, разве вам не понадобится помощь, защита?
— Тысячи детей растут без отцов. Сейчас этим никого не удивишь. — Фаина отвернулась, чтобы отключить засвистевший чайник и принялась готовить заварку. — Да и от кого вы собрались защищать меня… нас?
— От жизненных трудностей. От материальных проблем. Да мало ли от чего еще? Вы ведь можете устать, можете заболеть, вам нужно будет ходить в магазин, в аптеку… — Лукьянов разволновался, заговорил быстрее и громче, сжал в кулаки руки, спрятанные в карманах пиджака.
В глубине души Фая понимала, что этот незнакомец, биологический отец ее ребенка, по большому счету прав. Но при этом не готова была вот так сходу отказаться от решения не пускать мужчин в свою жизнь, к которому пришла за последние два года. К тому же, возникло неприятное ощущение, будто Лукьянов заранее поставил на ней клеймо нерадивой матери, не способной позаботиться о своем малыше. Сердце опалила обида. За обидой пришла злость.
— Я уже сказала, что справлюсь сама! — воскликнула она. — И у нас все будет в порядке! И у меня, и у моего ребенка!
Мужчина, поблескивавший на нее стеклами своих брендовых очков, взволнованно сжимавший кулаки, неожиданно вздрогнул всем телом от прозвучавших последними слов. Замер на мгновение. Перестал дышать. Потом резко, с всхлипом, втянул воздух в легкие. Взмахнул руками, будто пытаясь отгородиться от чего-то страшного. Повторил пару раз невнятно «в порядке… в порядке» — и начал оседать, сползать на пол, словно лишившись сил. Лицо его побелело. Очки съехали, обнажив глаза: странные, страшные, с расширенными до предела черными пустыми зрачками.
— Е-э-э-э… — засипел он длинно, — е-э-э-э…
Фаина опешила. Да что там опешила — испугалась не на шутку! Огляделась вокруг, словно надеясь найти подсказку: что происходит? Что делать? Вернулась взглядом к Федору — и бросилась помогать: расстегнула воротничок его рубашки. Сняла и отложила в сторону бесполезные сейчас очки. Легонько похлопала мужчину по щекам. Он никак не отозвался на ее прикосновения. Фая встала, бросилась к окошку, отворила его, чтобы впустить в комнату прохладный свежий воздух. Потом подбежала к мойке, набрала в чашку холодной, почти ледяной воды. Вновь склонилась к Федору.