Я смотрела на сочную зелень пастбищ, на нежные полевые цветы, на изобильные виноградники и не могла поверить, что в Квертине, как и в моем родном Сорске, сейчас осень. Здесь не было ни нашей сырости, ни пожелтевших листьев, ни пожухлой травы. И воздух пах сладко. И облака плыли по небу легкой дымкой. И солнце светило весело, не то, что дома.
Дорога бежала вперед, петляла по равнинам, взбиралась на пригорки, Рич сладко спал у меня на коленях, а я все глядела в окно, вбирая в себя красоты чужого мира.
До вечера мы сделали еще несколько остановок в небольших городках Велены, а когда стемнело, пересекли границу соседней области, Арнии, и въехали в Нерель.
Благодаря Ричарду я уже знала, что Квертин делится на семьдесят пять областей. Юг, по которому мы сейчас проезжали, традиционно считался земледельческим, север – промышленным, на востоке страны занимались животноводством, а на западе было развито ювелирное и гончарное дело. А еще там жили самые известные маги, занимающиеся созданием амулетов.
– Нерель считается одним из самых богатых городов Холмистого края, – сказал Рич, когда мы миновали огромные ворота.
– Да?
– Да. А еще тут полно дорогих магазинов, таких даже в столице нет.
Я с интересом разглядывала улицы. Высокие четырехэтажные дома, просторные мостовые, многочисленные фонтаны и фонтанчики, раскидистые деревья и яркие фигурные клумбы. И чистота. Поразительная чистота – ни соринки, ни травинки, ни бумажки. Прямоугольные каменные плиты казались намытыми до блеска. А может, их и правда мыли?
Мы доехали почти до самого центра и заселились в одну из лучших городских гостиниц. Вывеска уверяла, что нас ждет королевский отдых. Да-да. «Королевская» – называлось наше пристанище.
***
Ночью мне не спалось. Просторный номер, большая двухместная кровать, потрясающий вид с четвертого этажа, мягкий ковер, огромная ванная – все выглядело, действительно, по-королевски, но почему-то меня это не радовало. В душе поселилась тоска. Нудная, противная. Одиночество давило, сжимало сердце дурным предчувствием. И хотя я не привыкла унывать, но именно сегодня никак не могла избавиться от неприятной промозглой сырости, поселившейся внутри.
Огромная иномирная луна заглядывала в комнату, за окном шумел неспящий город, а я лежала на мягких белоснежных простынях и смотрела в потолок. Час, другой, третий.
Наконец, устав разглядывать затейливую лепнину, поднялась с постели и подошла к высокому, как у нас сказали бы, французскому окну. Распахнув створки, выглянула наружу. Легкий ветерок подхватил занавески, прохладой пробежался по ногам, забрался под тонкую сорочку.