– В Черемушках, – ответил парень. Он как-то сник и скукожился, ссутулившись над чашкой. Все его вдохновение мгновенно испарилось. – Снимаю комнату неподалеку от химки.
М-да. Печальненько. Я посмотрела на гостя с сочувствием.
Черемушки были старым рабочим районом Сорска. В шестидесятых годах в городе построили химзавод, рядом с ним выросли трехэтажки для тружеников вредного производства, два садика, школа, жизнь закипела и кипела вплоть до девяностых, когда завод закрыли. Те, у кого еще оставались какие-то надежды, отправились искать работу в областном центре, кто-то уехал в Москву, кто-то – в соседний город, район медленно пустел и постепенно окончательно захирел. В Черемушках остались только гопники да спившиеся нетрудовые элементы. В начале двухтысячных район попытались реанимировать, даже программу специальную придумали, но из этого ничего не вышло. Хотя чему тут удивляться? Окраина города, старые хрущевки, отсутствие нормальной работы. Так все и заглохло. Дома ветшали, многие были в аварийном состоянии, какие-то из них расселили, а остальные доживали свои последние дни. Грустное зрелище. Квартиры в Черемушках стоили совсем недорого. Правда, желающих купить их было немного, а уж снять комнату можно было и вовсе за сущие копейки. Мне как-то довелось пожить там пару месяцев, на большее меня не хватило.
– Нет, вы не думайте, у моей бабушки хороший дом, – торопливо добавил Этьен, догадавшись по моему лицу, какое впечатление произвели его слова. – В Первомайском. Просто мне удобнее жить в Сорске. Тут больше возможностей. И с работой проще.
Злосчастье трудился в какой-то непонятной компании, название которой вылетело у меня из головы сразу же, как Этьен его назвал.
– А чего сегодня не на работе? – поинтересовалась я.
– Отправили в неоплачиваемый отпуск, – вздохнув, потупился Этьен. – Фирма испытывает трудности, директор пообещал, что когда все наладится, мы сможем вернуться к работе.
– Замечательно, – пробормотала я.
Он еще и безработный! Классический неудачник. Вопрос, какого рожна я с ним вожусь?
– Нет, вы не думайте, у меня есть деньги, – торопливо добавил парень. – Я откладывал.
– Сколько?
– Что?
– Сколько у тебя отложено?
– Три тысячи, – простодушно ответил Этьен и добавил: – Долларов.
– Да ты богач! – присвистнула я.
– Да, – совершенно серьезно кивнул ботан. – У меня еще машина есть.
– Неужели?
– Ага. «Волга».
Этьен гордо приосанился, ожидая моей реакции. Он даже чашку с недопитым чаем отставил.
– Круто!
Я не смогла не оправдать его надежд. Для любого мужчины машина значит очень много, и Этьен, судя по всему, не был исключением.