– Слушай, а твои родители? Они живы?
– Нет, – коротко ответил парень. Он погрустнел и задумчиво уставился в окно.
– Так у тебя только бабушка?
– Да. И Ричард.
– А Ричард – это кто?
– Кот.
И правда, куда же без кота? Образ Этьена обрастал подробностями прямо на глазах.
– Он очень умный. Вы знаете, Лерочка, я порой думаю, что он гораздо умнее очень многих людей. Верите, рассказываю ему теорию вероятности, а он головой кивает, вот все-все понимает.
Ну да, а что ему еще остается? Бедный кот. Я бы на его месте тоже кивала.
Я подперла щеку кулаком и с жалостью посмотрела на Этьена. Лицо худое, щеки запавшие, уминает бутерброды так, будто три дня не ел. А может, и правда, не ел?
– Щи будешь? – спросила я злосчастье.
– А есть? – обрадовался тот. – Я их очень люблю.
Господи, зачем я это делаю?
Достав из холодильника кастрюлю, налила щи в миску и поставила на плиту разогреваться.
– Пахнет вкусно, – улыбнулся Этьен, глядя, как над миской поднимается пар.
Еще бы не вкусно! Щи – это мое коронное блюдо. Я его с закрытыми глазами могу приготовить.
– Ешь, – поставив перед незваным гостем тарелку, придвинула к нему корзинку с хлебом и соусник со сметаной.
Этьен шустро взялся за ложку.
– У-у, вот это да! – попробовав, он посмотрел на меня с явным восхищением. – Обалдеть, как вкусно! Никогда бы не подумал, что вы умеете так хорошо готовить.
– Это еще почему? – удивилась я.
– Ну, вы ведь такая, – Этьен замялся и принялся скатывать из хлебного мякиша шарик. – Обычно красивые девушки не любят возиться на кухне.
– Значит, я счастливое исключение.
Я наблюдала, как быстро пустеет тарелка, и испытывала непонятное умиление. Казалось бы, что такого? Сидит человек, ест приготовленные тобой щи. Интересно, почему мне его так жалко? Какой-то он неприкаянный.
«Ты его еще усынови, – хмыкнула про себя. – Надо ж было связаться с неудачником-ботаном!»
Дождавшись, пока злосчастье доест, я сделала суровое лицо и заявила:
– Все, Этьен, топай домой. У меня дела.
– Да-да, конечно, я понимаю, – засуетился гость. – Я уже ухожу. Спасибо за чай и за щи, все было очень вкусно.
Он торопливо поднялся из-за стола, неловко дернулся, опрокинул стул, смущенно извинился, попытался поднять его, сбил со стола корзинку с хлебом, снова забормотал извинения.
– Так, все, – не выдержала я, вытаскивая злосчастье из эпицентра бедствия. – Пошли.
Держа парня за руку, вывела его из кухни, потом – из дома и, доведя до калитки, решительно выставила на улицу.
– Все, шагай домой.
– Лерочка, вы на меня больше не сердитесь? – робко спросил Этьен.
– Нет, – рявкнула я, захлопывая калитку, чтобы не видеть зеленые глаза, глядящие на меня с собачьей преданностью.