Он медленно расстегивал крючки, осторожно стаскивал верхнее платье и время от времени целовал мои плечи, массировал пальцами затылок и прихватывал губами кромку уха.
— Мы магию делать будем или любовью заниматься? — выдохнула я.
— Я многозадачен, — мурлыкнул он. — Но вначале магия. Вода уже набралась.
В ванну я опускалась в тонкой хлопковой сорочке, от нижнего белья Лин уже успел избавиться. С честными глазами он сообщил мне, что нижнее белье может серьезно помешать. А вот сорочка не помешает, нет-нет.
— Магии помешают? — подозрительно уточнила я.
— Я считаю, что любовь тоже магия, — хмыкнул он. — Готова?
— Да.
Он мягко надавил мне на грудь и я опустилась на дно ванны. Прижала затылок к мрамору и приготовилась наблюдать. Именно поэтому я не закрыла глаза и могла видеть его искаженное водой сосредоточенное лицо. Лично я никакой визуализации не видела и очень переживала, что терплю зря. Но где-то в глубине души уже появился росток веры в короля и потому я из последних сил удерживала себя на дне ванны. Перед глазами начало темнеть, но я убеждала себя потерпеть. Еще немного. Еще чуть-чуть. Капельку…
Ему пришлось вытаскивать меня самому.
— Моя сумасшедшая любимая жена, — ворчал он, пока я отфыркивалась. — Я, конечно, успел не только рассмотреть, но и записать все использованные тобой баночки, но это не стоило таких страданий.
— Ты сказал — я сделала, — пожала я плечами. — Фу, надо это снять.
Сорочка быстро остывала и неприятно липла к телу.
— Я помогу.
И помог, без какого-либо подтекста. Щелчком пальцев испарил всю мою одежду и тут же завернул меня в пушистое, теплое полотенце. Подхватил на руки и вынес в спальню.
— Будем спать или? — спросила я.
— Или, — решительно произнес мой муж, — но вначале согреем тебя.
Согрели. И даже немного перегрели. А утром я вновь проснулась лежащей на Лине, но в этот раз сбегать я не стала. Зачем? Гораздо приятней поерзать и прикрыть глаза, чтобы еще немного подремать.
На завтрак мы все-таки вышли. Проснувшийся Зеркальщик был обеспокоен происходящим и предложил королю поселить духов во все зеркала.
— Я обдумаю это, — кивнул порядком удивленный Линед. И по дороге к обеденному залу уточнил, — он всегда был такой общительный?
— М-м-м, да. В начале нашего знакомства мне пришлось заключить его в зеркальный коридор, но потом мы поладили. Ты лучше скажи мне, где мой кот?
— Морально унижает Лийкхана, — расхохотался Линед. — Хаэтэ не вытащить из камеры, а ты помнишь каким «ароматным» может быть этот пушистый паршивец.
— Ты не собираешься его выпускать? Лийкхана, я имею ввиду.