— Все будет, — пообещала я и слезла с кровати.
Первая найденная мною дверь вела в ванную, где я и умылась. И только после этого, убедившись, что вчерашнее платье сидит не совсем кошмарно, выглянула за вторую дверь. Там была такая же темная и неуютная гостиная, в которой сидела Тайла.
— Доброе утро, — как-то тоскливо поздоровалась девушка. — Завтрак?
— И охлажденные сливки высочайшего качества, — попросила я.
— Я распоряжусь, — моя притихшая, очень грустная подруга вышла из комнаты.
Может ли она скорбеть по Эрсталю? Даже не представляю. И если быть честной — не хочу представлять. Между ними как будто искрило, и это становилось все заметней. Настолько заметней, что я перестала мечтать свести Тайлу со своим племянником. Райан все же еще слишком мальчишка для этой слишком серьезной девчонки.
Не утерпев, я решила повнимательнее осмотреться. Неужели у нас с Лином действительно настолько разный вкус в интерьере? Или он и правда равнодушен к тому, что окружает непосредственно его? В целом его дворец производит приятное впечатление, так что это может быть истинной — достойно облагородить открытые чужому взгляду комнаты и переходы и банально забить на свои покои. В конце концов Мэврис так и сделала.
В любом случае, интерьер не был безвкусным, он просто больше подходил кому-то другому, кому-то не настолько открытому. Может эта громоздкая и массивная мебель осталась от отца Лина? Темно-синие стены с черным травяным рисунком, плотные портьеры с тем же рисунком. А за стеклом огромного книжного шкафа исключительно черные и темно-коричневые кожаные переплеты. Мне даже стало интересно, книги ли это или просто фальшивки?
Зато теперь я еще лучше понимаю, как именно хаэтэ Шелтис терроризировал дворец — на моих глаза дверь в спальню Лина растворилась и кот прошел в гостиную. Горделиво выгнув спину, он отряхнул лапки от воображаемой грязи и запрыгнул в самое массивное кресло.
— Доброе утро, Шелтис. Леди Иссинель отправилась за завтраком и вкуснейшими сливочками.
Кот благосклонно кивнул и я ощутила его высочайшее позволение почесать царя за ушком. Не буду противиться этой высокой чести.
Именно за почесушками нас и застала Тайла. Поднос она принесла самолично и громко и четко, как для дуры, произнесла:
— Его Величество уже позавтракал. Обедать он будет в городе — очень много дел.
Ясно, ее тоже предупредили о моем навязанном желании отравить любимого. Я, конечно, благодарна, но мне как-то не по себе. Это ужасно, что мы обе знаем, но поговорить не можем. Но с другой стороны я больше не боюсь. Все решения приняты, все возможное сделано.