— А я уж и не чаял, — саркастично раздалось от трюмо. — Ты ничего не знаешь о королеве, но перенимаешь все ее дурные привычки. Как, например, опаздывать.
— Опаздывать туда, где тебя не хотят видеть — особый вид удовольствия, — отмахнулась я.
— Это почему же?
— Так ведь там уже радуются тому, что меня нет. Может, даже втайне рассчитывают, что королева скончалась в страшных муках. А тут вот она я.
— Вот она ты, которая не знает где малый обеденный зал, — поддело меня зеркало. — Стоило все же поторопиться, чтобы потом сделать вид, что гуляешь. И «догулять» до обеденной залы.
А вот об этом я как-то не подумала.
— Не ворчи и показывай уже, что ты планируешь на меня надеть.
Дух покорно отразил мое новое тело в темно-грозовом платье. Если то, в котором я была сейчас посветлее, то будущее обладало прямо-таки убийственно насыщенным цветом. И вышивка на нем была не серебром, а угольно-черными нитями. Расшитый черными камнями лиф обещал сдавить ребра до удушья, но я уже убедилась, что тело Мэврис давно привыкло к корсетам. Благодаря этому я не ощущала никаких неудобств.
— Хочешь сменить макияж и прическу?
— Отрази меня, — выглядела я по-прежнему свежо, — нет, не нужно. Смени украшения на соответствующие платью. И да, я хочу, чтобы ты использовал только те украшения, которые носила Мэврис. Если у тебя есть что-то из того, что она избегала надевать — запрещаю тебе это использовать.
— Воистину, Мэврис притащила свое отражение, — ответил мне на это дух. — А может ты бы смогла найти общий язык с королем? Если бы отдавала должное его подаркам?
— Зачем? — искренне удивилась.
— Действительно, один в один.
Я не сразу поняла, что на мне уже новое платье, а дух исчез. Зеркало вновь стало мутным, а Шелтис попросился на выход. Я присела перед ним и спросила:
— Ты покажешь мне дорогу в малый обеденный зал?
Вот раньше мастерами душераздирающих вздохов я считала кокер-спаниелей. У подруги была вечно голодная кокерша, есть в гостях было невозможно — собака провожала взглядом каждый кусок и мастерски притворялась некормленой. И вот сейчас этот трагичный звук я услышала от кота. После чего тот как-то коротко мявкнул и подошел к двери. Мол, что с тебя, убогинькой, взять.
— Прости, хаэтэ Шелтис, я ведь не сразу поняла, что тебя хозяйка бросила, — повинилась я и встала. — Но она вернется. Надеюсь.
Ведь если я — здесь, то она — там. И я даже морально готова лишиться работы. Потому что вряд ли она вдруг научилась работать на компьютере и вежливо игнорировать большую часть коллектива. Ничего, главное, чтобы ее в дурку не упекли. Оттуда мне будет тяжело выйти.