Ирка она не плохая, на самом-то деле. Просто помнит все свои обиды, начиная от первого класса «Учительница всегда ко мне придиралась», продолжая средними классами «Димка вылил клей в мою новую сумку» и заканчивая косяками мужа. И вот Ильсин, мне кажется, из той же породы — она помнит все-все обиды и несчастья, копит, любовно перебирает и не собирается бросать этот багаж.
А я, к примеру, обид не запоминаю. Я запоминаю людей, от которых следует держаться подальше. Но чем именно мне насолили — забываю. Не сразу, конечно, все же не рыбкина память. Вот, к слову, уже не помню, как именно выглядел муж с двумя любовницами. Забыть навсегда не забуду, это предательство, а не обида. Но подробности уже сглаживаются. Ирка меня из-за этого всегда жалела и предлагала таблеточек попить, для памяти. Ну уж нет, мне и так хорошо живется.
За ужином ничего особо интересного не происходило — король был погружен в какие-то свои думы. Боюсь, что ночью на него нападет зверский голод, ведь вместо того, чтобы есть он просто размазывал пищу по тарелке. На лорда Эрсталя я не смотрела, во-первых, неудобно перегибаться через мужа, а во-вторых, не особенно интересно.
Зато было приятно посмотреть на Тайлу. Счастливая, в подаренном платье она сидела в конце стола и время от времени трогала свое колье. Оно искрилось таинственной зеленью и очень подходило как самой девушке, так и платью. Что ж, полагаю, леди Иссинель приняла решение остаться при дворе, а значит с провожатым до Малого Особняка я определилась.
После ужина я приказала слугам собрать небольшую корзиночку с пирожными и предложила Тайле сопроводить меня к Малому Особняку.
— Конечно, миледи, — отозвалась она. — Я прикажу подать ленвинд.
Хм, надеюсь, это будет что-то более комфортное. Летать с Линедом мне понравилось, но повторить это в одиночку я пока не готова.
— Ваше Величество, — передо мной склонился пожилой мужчина. — Ваше Величество, позволите ли вы принести моей дочери извинения? Сегодня вечером, когда стемнеет. Девочка смущена.
— Решите этот вопрос с Его Величеством, — холодно ответила я.
— Вы пошли навстречу юности леди Иссинель и приняли девочку в своей гостиной, оградили от позора. Чем же моя дочь хуже?
— Я никого не сужу, чего и вам советую, — с легким раздражением сказала я. — Но Тайла всего лишь не смогла противостоять подругам, в то время как ваша дочь и вторая леди упражнялись в сомнительном остроумии.
— Род Иссинель не так влиятелен, — бросил мне в спину старик.
Но оборачиваться я не стала. Еще не хватало ввязываться в придворные интриги и дрязги. Вот кстати, если опять же вспомнить многочисленные романы, где главными героями были скорее интриги, чем люди — пока герой не ввязывался в сомнительные авантюры он был в безопасности. Как только передавал письмо или еще что-то столь же безобидное — все, считай пропал.