Мира прикрыла глаза, в который раз представляя их первую встречу. Вот она, в сиреневом нежном платье, с распущенными светлыми волосам, медленно идет по цветущему парку, а Макса срочно вызвала к себе бабушка. Он мчится по тропинке, не замечая ее за поворотом. Их пути пресекаются и….Макс с восхищением замирает, разглядывая девушку, не смея оторвать от нее глаз. Мира скромно опустит огромные глаза и ресницы затрепещут по щекам, будто крылья бабочки. Потом медленно поднимает свои васильковые глаза на него, их взгляды встретятся, Макс шагнет к ней, обнимает сильными руками за тонкую талию и…поцелует.
- Мира! – окрик бабушки заставил ее покраснеть, будто она в действительности только что целовалась с Максом.
- Твой будущий муж, - вот так и никак иначе бабушка его не называла, - прислал тебе письмо и кольцо. Хочешь посмотреть? – Великая протянула ей бархатную коробочку, одновременно вскрывая конверт.
Пока Мира любовалась изящным кольцом с лунным камнем, не желая расставаться с ним, бабушка читала письмо и все больше мрачнела.
- Старый пердун! – от души выругалась она, - заставил три крупнейших государства бороться за его внука. Что за чушь! Да как он посмел! Как будто мальчишка слиток стокилограммового золота. Мальчишка с необычными способностями, подумаешь? Очень нужны его способности! Нам нужен рождённый от Миры ангел и все! Пусть катится ко всем…
- Бабушка! – в ужасе воскликнула Мира, и бабушка прервала свою эмоциональную речь.
- Мира, у Макса будет не одна невеста, а целых три! Ты готова, - тут бабушка поморщилась, - бороться за мальчишку и влюбить его в себя!
Мира снова покраснела и кивнула. С мечтами о Максе она расстаться была не в состоянии.
- Тогда готовимся! Танцы, этикет, искусство любви – это то, что нужно отточить за этот год перед встречей с женихом, чтоб его, - снова не сдержалась Великая.
Она резко развернулась на каблуках и широкими шагами, размахивая руками направилась ко дворцу.
Сколько себя помню всегда живу с вечной болью. Боль преследует меня на каждом шагу, боль стала моей подругой, боль стала моим другом, боль – это я!
Была ли жизнь до боли? Сейчас уже ответить на этот вопрос однозначно не смогу. Дед говорит, что да, но я тех счастливых мгновений не помню. Не могу себе представить, как это жить, когда тебя внутри никто не раздирает на части. Как это быть цельным для самого для себя? Да и хотел бы я такой жизни? Жизни без моих зверей? Без моих собственных внутренних монстров, которых я укрощаю каждый день, сдерживая в себе, контролируя себя.